Игорь Ассман - Катастрофа

– Когда тебя принесли, они сняли с тебя одежду, оставив в этом виде, то есть ближе к их наряду. Остальную одежду просто выбросили, сохранив галстук, как веревку, перочинный нож и парашют. Тебе этого не понять, они выбрасывают все, что даже с первого взгляда им кажется не нужным, но, к сожалению и всех, кто им не нужен. Сегодня стоит вопрос, нужен ли ты им или нет. Если после захода солнца вождь решит отрицатель, завтрашнего утра у тебя просто не будет. Я нашла твой пиджак и прочитала все бумаги, которые были у тебя в кармане. Поэтому я знаю твое имя, должность, где и кем ты работаешь, вернее работал. Все просто, тебя устроил мой ответ?

– Но тебя же оставили? – Том поднял голову. – В чем нужна им ты? Может, и я сгожусь на это?

– Не сгодишься. – Эли отвернулась. – Я из Европы, как и ты. Участвовала в экспедиции. Нас было шестнадцать, пятнадцать ученых мужей и я в роли секретарши или стенографистки. Длинная история. Только после встречи с этим племенем, на следующее утро проснулась я одна. – Девушка грустно развела руками и замолкла.

– А что вы искали? – вздохнул Том. – Извини, Эли, я тебя понимаю. Ты здесь давно?

– Больше пяти лет. В этом племени все считают по годам, забудь про недели и месяцы. А что мы искали? – Она задумалась. – Какая сейчас разница? Том, сейчас разговор не обо мне, если ты останешься жив, у нас еще будет время поболтать. Ты можешь просто отвечать на мои вопросы? Двумя словами, да или нет?

Том кивнул.

– Ты что-нибудь умеешь делать руками? – вздохнула Эли.

Том повертел головой.

– Знаешь ли ты что-то, кроме коммерции и таких же никчемных для этой ситуации приложений? Типа экономики, психологии, маркетинга…. Например охоту, агрономию, сельское хозяйство, и так далее.

– Нет.

Эли тяжело вздохнула и поникла. Том понял, что дело – хуже не придумаешь.

– Мне тридцать три, – вдруг тихо сказала она. – Возраст Христа. Почему-то я была уверена, что в этом году что-то случится. Да, я не ошиблась, ты сидишь рядом. Только чем это может помочь тебе или мне? – Она пожала плечами. – Поверь, Том, я безумно рада, что ты сейчас здесь и мы разговариваем. Я думала, что скоро забуду родной язык. И никогда не увижу ни одного светлокожего. Сегодняшний день…. Как и остальные, он состоит из двадцати четырех часов. Двенадцать уже прошли, и осталось шесть, а может и пять. Пять часов радости, и это за пять лет мук? – Ее глаза увлажнились, и Тому стало не по себе.

– Эли, – он потянулся и приподнял ее подбородок, – пять часов, это не пять лет, но и не пять минут. И мы же белые, умные. Посмотри на этих обезьян. Конечно, ты их знаешь лучше, даже язык. Но они же обезьяны. Не спорю, как они поймали того крокодила, пещерный человек не смог бы придумать такую ловушку. Но разве мы не смогли бы придумать более умную, выгодную и хитрую ловушку для нас, нашего блага? Зачем тогда я учился? И вообще, прожил тридцать семь лет? Ты меня понимаешь? Нам надо подумать, но в этой ситуации ты знаешь все, или узнала почти все за пять лет, а я – ничего. Ты должна мне многое рассказать, честно и без утайки. И про них, и про себя. Все, только очень кратко. Чтобы нам хватило нескольких часов, а остальное время понадобится на раздумья. И мы должны что-нибудь найти. Мы просто не можем не найти ничего.

– Эли…. – Том выдохся. Он видел, как та упала духом, просто рухнула так глубоко, что перестала надеяться выкарабкаться. Ему самому было не лучше, но почему-то ее слезы и признание в беспомощности наоборот придали ему какой-то сильный толчок. Она была девушкой, более слабым созданием, чем он. И он должен был помочь. И ей и себе. Он всем помогал, всем и всегда, когда его просили, таковым было его сердце. Ситуация была натянутой, он это понимал, но был уверен, что если они оба объединятся, то выход найдется, или на худой конец, они оттянут время, а потом найдется и окончательный выход. Неожиданно Том погладил Эли по голове, как маленькую девочку, которая еще не пошла в школу. Ему очень хотелось придать ей силы.

– Том, мне нравится твоя надежда, от нее веет даже уверенностью. – Эли не убрала руку Тома, – мне будет трудно все рассказать за несколько часов. Но еще труднее мне придется рассказывать, почему я осталась жива, а все остальные погибли. Но ты прав, надо или замолчать, или рассказать все. – Она тяжело вздохнула. – Это я выходила тебя, ты был близок к тому свету, но зачем-то я тебя все-таки вернула.

– А сколько я спал? – спросил Том, – я очнулся только вчера.

– Знаю. Ты спал трое суток, даже больше. Но я вливала тебе воду в рот, добавляя в них специальные капли. Я многому научилась у них, и результат на лицо.