Евсей Гурьев - Эмират. Темная сторона Дубая

– Ялла, надраб! 18 18 Давай, гаси его! – истеричный крик приближался со стороны автомобиля.

Бегут ко мне! И без знания арабского было понятно, что в ближайшую минуту нас с котычем просто втопчут в землю. Я похолодел от ужаса. Вжался в стену и зажмурился. Сейчас начнется… Несколько раз долбанули по плечу, в живот, по правой скуле. Ах вы, твари… Ублюдки еб… тые! Не помня себя, я изрыгал ругательства, но кота не отпускал.

Внезапно удары прекратились. Я снова открыл глаза. У машины шла непонятная возня, глухие звуки падающих тел. Фары слепят, не видно ни хрена! Сами с собой дерутся что ли?! Поднял кота повыше, морщась от боли: потревоженные почки наливались нездоровой тяжестью. Стало тихо. Темная фигура шла ко мне. Я запаниковал и попробовал развязать петлю на шее кота руками. Нет, пальцы скользят. Ладно, сейчас этому на подходе попробую ногой по яйцам дать. Боец из меня, как из Валуева балерина. Но уж очень тот расслаблено подходит, гнида…

– Ты всегда жмуришься при звездюлях? – Жорик подступил сбоку и ухмыльнулся.

Я осторожно выдохнул: кажется – пронесло, спасен…

– Да отпусти ты котяру. Не шевелится уже.

– Веревку срезать надо, у тебя нож в машине есть? – голос у меня дрожал.

Он молча отодвинулся и пропал в темноте. Я напряженно вглядывался. Кто-то перевел свет фар автомобиля на габариты и выключил музыку. Трое арабов стояли у водительской двери, белые одежды были измазюканы в пыли. Нет, что происходит?! Один из живодеров обернулся и двигался теперь ко мне. Жорик с водителем слиняли, бросив меня одного здесь?! Это же местные эмиратцы, Жорик просто решил не перечить – мелькнула в голове паническая мысль… Хмурый парень подошел вплотную и достал нож. Нервы не выдержали. Я выпустил кота и отшатнулся в сторону. Через мгновение полосатое тельце шмякнулось на землю. Араб перерезал веревку. Только сейчас я заметил у него распухший левый глаз и в кровь разбитый нос.

– Не дергайся. Мальчик исправляется, ты сам же просил, – донесся голос Жорика.

Кот неподвижно лежал в пыли, хрипло дыша и подергивая лапками. Я бросил взгляд на второго. Вырвал у подростка складень и секанул по бечевке со вторым животным. Этот упал прямо на руки. Мордочка безмолвно застыла в оскале. Потряс, прижал ухо к грудке – твою мать, не дышит. Прислушался еще раз. Нет, готов. Мрази! Аккуратно положив мертвого котика на землю, снова взял первого. Тот шумно вибрировал у меня на руках, хвост чуть подергивался. Точно, живой, хотя глаза полузакрыты.

Жорик потрепал кису между ушей.

– Жить будет. Сейчас в ветеринарку ее отвезем. Только сначала чувакам передадим привет из передачи «В мире животных».

Он нагнулся и поднял с земли увесистую арматуру.

Подростки стояли сбоку от своей машины, хмуро наблюдая за нами. Им крепко досталось: белая одежда в грязи, лица разбиты, один вообще сел на корточки – значит, по яйцам серьезно прилетело. Я заметил и Ахмеда, который облокотился на вытянутый капот пикапа с брезгливым выражением лица. Да, оперативно они с Жоржем этих ушлепков обработали.

– Может не стоит? А вдруг полицию вызовут? – мою последнюю фразу заглушили звуки разбиваемого лобового стекла.

Судя по тому, с какой яростью Жорж курочит стекла и фары новенького гранд-пикапа, вопрос перешел в разряд риторических.

Ахмед оказался асом экстремального вождения. «Мерседес» хищно несся по трассе, сгоняя дальним светом медлительных водителей с крайнего ряда. В некоторых случаях он обгонял соседний транспорт справа, проходя на огромной скорости впритирку, казалось в миллиметрах от кузова соседа. Спасенный кот тяжело дышал на руках. Поникший хвост безвольно болтался у моей правой ноги.

– Долго еще? – по-моему, я уже спрашивал об этом пару минут назад.

– Тут, на Юниверсити Сити Роад клиника есть. Как наш спасенный? – Жорж повернулся с переднего сиденья.

– Дышит, но как-то прерывисто и хрипит. Боюсь, что они ему горло повредили.

Ахмед не отрывая глаз от дороги, что-то проговорил по-арабски.

– Говорит, что кошек еще пророк Мухаммад любил. Эти юнцы не мусульмане, дерьмо какое-то, – перевел Жорик.

Я кивнул. В школьные годы мне частенько доставалось от хулиганов, за попытки отбить животных от немотивированных расправ. Собаки и коты оставались живы, а мне, правда, влетало по первое число. Но пройти мимо сцен живодерства – я не мог, не хватало душевных сил. Странное дело, в обычной ситуации эти же пацаны мне отпускали хороших лещей, отбирая карманные деньги и создавая беспомощное реноме в глазах одноклассниц. Даже мысли не возникало сопротивляться. Они были крутые и их было много. Но в отношении братьев наших меньших меня будто подменяли: готов был идти до конца, лишь бы спасти хвостатого от гибели. Парадокс.