Алексей Абрамов - Государство, или Дневник проигравшего

Место, где находился, совсем не подходит для прогулки. Приходилось много и часто петлять, как зайцу, озадаченному поиском ночлега, а потому запутывающему следы. Заяц скачет вперед и возвращается назад. Рисует рисунок с тем, чтобы хищник сломал голову.

Полоса препятствий, установленная в армейском подразделении, для тренировки бойцов элитного отряда по сравнению с этим – пустое шоссе. Путь преграждают буераки из вагонов и поездов. Тогда он вынужден выискивать дорогу. Обходить их, как подстриженные газоны в английском лабиринте. Пролезть под ними даже по-пластунски невозможно, так как все тяжелое плотно утопает в мусоре. Когда цепь состава оказывалась разорванной – Павел боком, впритирку, а иногда и свободно проходил сквозь щель. Мельком поглядывал на разорванный серебристый металл.

Остановился, когда исчез неприятный запах, что гнал в неизвестном направлении.

Тут и остановился на ночлег. Приступы усталости и полного бессилия, как волны накатывают все чаще, а вспышки бодрости между ними становятся все меньше. Надо основательно отдохнуть, восстановить силы. Курить бросил давно. Попробовал в школьные годы и проблевавшись в школьном туалете, он, тем не менее, обзавелся этой вредной привычкой. Курить продолжал и в ученические годы учебы. Пока, однажды вечером не выкурил сигарету, и не решил, что больше не курит. Потому что надоело. С того утра к сигаретам не притрагивался.

Сейчас же нащупал в кармане пачку. Открыл ее и, нащупал жидкий ряд сигаретных гильз. Подцепил за фильтр и отправил в рот. С силой закусил основание. Вдохнул дым и сразу почувствовал, как голову закружило в легком никотиновом опьянении.

В несколько глубоких затяжек выкурил первую сигарету. Тут же прикурил вторую и уже, затягивался не так долго, стремился растянуть перекур, намного медленнее прикончил ее. Надо подумать о пожарной безопасности. Тщательно притушил окурки. Растер их, чуть ли не в труху и когда убедился, что не видит ни малейшего мерцания, даже намека на искру отбросил бычки.

Надо обустраивать ночлег. Измученное тело требует тепла. Чего-то живого и светлого. Посмотрел на свод между двух стен, что образовывали вагоны. Они походили на края ущелья. Взялся подбирать место для костра, и снова вернулся к безопасности. На сотни метров вокруг валяются пропитанные густым маслом обездвиженные механизмы. Деревянные вагоны высохли до состояния пороха. Безобидный хлам под ногами – опасен.

Для разведения открытого огня нужно прочное, железное основание. Отправился на поиски. Загадал отыскать большой кусок железной обшивки вагона.

Металла вокруг хватает. Уже очень скоро Павел отодрал от вагона широкий, толстый кусок вспоротой обшивки, металлический лоскут висел на честном слове. Под ним подразумевалась пара наполовину выдернутых из своих гнезд дюралевых гвоздей. Их выдрал вместе с полотном.

Вернулся. Приложил немало усилий, но загнул края куска металла вверх. Получилось некоторое подобие среднеазиатского большущего подноса. В его центре мог безопасно гореть не большой костерок. С топливом еще проще. В дело пошла деревянная обшивка. Одинаковых реек под ногами валялось великое множество. Старые вагоны получали наибольшие повреждения, и если металл рвался и гнулся, то эти просто разлетались в щепу. Подступы к ним усыпаны трухой. Дров принес столько, насколько хватило сил. Вылазка заняла четверть часа. Вскоре в центре железного листа горел костерок. Пламя сделало окружавший пейзаж обитаемым. Придало мрачноватой картине теплых тонов.

Сумерки расползлись по щелям, спрятались за вагонами и внутри уцелевших коробок. Последнее, что сделал – поел. Без аппетита сжевал два, с признаками начавшейся порчи бутерброда, а обертку перетер между тремя пальцами. Щелчком отправил в огонь. Пожелал, чтобы все неурядицы сгорели в желтом пламени.

Теперь у него много свободного времени.

Лицо искривилось в невольной, снисходительной по отношению к себе, невеселой улыбке, – Много свободного времени.

А ведь еще позавчера минут и часов катастрофически не хватало. Приходилось выкраивать, выбирать, определять важное и отказывать себе во многих вещах. Уперся затылком в холодное железное колесо. Ни намека на брезгливость. Там такое было бы непозволительно. А сейчас выпрямил ноги и уперся ступнями во что – то твердое. Плотно прижался к колесу спиной. Уснувшие и размякшие мышцы потребовали нагрузки. Напрягся и замер.