Валя Шопорова - Тени. Книга 2. Что, если у каждого есть второй шанс?

– Рада за вас, мистер Луццато, – ответила Хенси, едва заметно и неровно улыбнувшись. – Может быть, вы займётесь моей просьбой?

– Да, мисс, – ответил мужчина, плохо скрывая своё разочарование. – Я вернусь и расскажу вам всё, что узнаю.

– Спасибо, – кивнула Хенси.

Мужчина покинул помещение, взмахнув напоследок белым халатом.

«Почти супермен… – думала Хенси, с прищуром глядя на закрытую дверь. – Но, если ты и в самом деле такой хороший, тебе лучше держаться подальше от меня. Рядом со мной ангелы дохнут…».

– Всё, мисс Литтл, я всё обмерял и записал, – сказал доктор – мистер Луццато, Хенси кивнула и надела футболку.

– И скоро я смогу обзавестись новой рукой? – задала девушка единственный вопрос, который волновал её и который заставлял её разговаривать с врачом.

– Мы можем выдать вам протез хоть сегодня…

– Мне казалось, что они изготавливаются индивидуально, – перебила доктора Хенси, пересаживаясь на край кровати. – Иначе, зачем вы меня обмеривали?

– Потому что, мисс Литтл, мне нужно знать, какой аппарат подбирать вам.

Хенси едва заметно кивнула и отвернулась к окну, перебирая ногами в совершенно чуждых ей милых тапочках, на которых настоял доктор, потому что полы в больнице холодные…

– Я могу идти? – спросила девушка, возвращая внимание к мужчине.

– А вы не хотите посмотреть ассортимент?

– Ассортимент? – в голосе девушки скользнула усмешка. – Никогда не думала, что это делается подобным образом, как на базаре! – она покачала головой.

– Зачем же вы так? – несколько обиженно возразил доктор, подходя ближе. – Почему, как на базаре? Скорее, как в элитном бутике: всё по каталогу и под запись!

Мужчина улыбнулся, лучистым взглядом цепляясь за такие слишком равнодушные и холодные глаза Хенси, не находя в них даже малейшего ответа, отклика на свою попытку пошутить, сделать атмосферу более тёплой и личной.

– Мистер Луццато, – обратилась к мужчине девушка, делая долгие паузы, – мне бы хотелось сказать, что я оставляю выбор за вами, но… Но я не стану так говорить.

– Правильно, мисс Литтл, – согласился доктор, кивая. – Вам с ним жить, так что, лучше вам его и выбрать.

– Хорошо, – Хенси кивнула, – несите свой каталог. Или что у вас там?

– Каталог, – кивнул мужчина. – Хотя…

Доктор на несколько мгновений задумался, невольно касаясь длинными пальцами подбородка с заметной небритостью, потирая его.

– Хотя, – продолжил врач, – если хотите, я могу показать вам всё вживую, воочию.

– А это возможно? – спросила Хенси, слегка прищуриваясь.

Ей всё больше казалось, что мужчина в белом халате относится к ней несколько иначе, чем положено относиться врачу к своей пациентке. Это могло бы льстить любой – Ашот Луццато являлся мужчиной выдающейся внешности, но Хенси интересовало совершенно не утешение своего самолюбия… Она понимала, что симпатия милого доктора может ей помочь. Конечно, он не самый властный человек в мире, но на данный момент он был тем, кто мог помочь в том, что девушке было необходимо более всего: вернуть утраченную конечность и покинуть стены больницы.

Пусть её никто и не собирался держать здесь насильно, но этот страх, эта опаска навеки поселилась в душе девушки. Она боялась оказаться запертой в клетке, в четырёх стенах, которые вполне могут обрасти со временем мягким войлоком психиатрической больницы, пропитать её тело едкими нотами транквилизаторов и психотропных препаратов. Узнай кто-нибудь обо всём том, что она сделала, её бы непременно лечили, лечили принудительно, насильно и беспощадно, потому что таких, как она, некрасиво и, порою, обидно принято звать психопатами.

Психопатами… Но справедливо ли было бы это утверждение в адрес Хенси? В чём критерий нормальности с точки зрения психиатрии? «Если человек отдаёт себе отчёт в своих поступках, – гласят учебники по судебной психиатрии, – значит, он адекватен». Если следовать этой точке зрения, то Хенси являлась совершенно нормальным человеком: она не только отдавала себе отчёт в каждом своём «дурном поступке», но и планировала его, смаковала каждую деталь, с удовольствием взаимодействовала с жертвой, с обречённым…

Никого из восьмерых, кого Хенси отправила в мир иной, она не жалела, никого не поминала добрым словом, ни по ком не скучала, разве что…