Анастасия Дудина - Дьябло. Жертва станет охотником

На маленьком столике горит лампочка, способная осветить только четверть комнаты. Девушка специально на ночь оставляет свет. Стол кремово-белого цвета и деревянные стулья, тарелки расписанные, под главные достопримечательности городов, стоят за прозрачным стеклом, чайник недавно кипевший… Все на местах, переживать нечего.

В гостиной раздался звук. Очень приглушенный, незаконченный. Сердце замерло… И забилось с неистовой скоростью. Она медленно повернулась. Девушка находилась одна, но ощущение присутствия постороннего не давало мыслям покоя.

Девушка идет к выходу, пересекая гостиную, краем глаза осматривая комнату, и проходит к выходной двери. Приоткрыв ее, понимает, что родители через пару минут уйдут к Бенсонам. Тело обдало легким холодным воздухом, от которого ночнушка и халат затрепетали.

Шум дождя, тихий клокот грома. Небо покрыто словно чёрной ватой грозовых облаков. Все едино, слажено даже в погоде, предвещающей бурю. На глаза девушке попался дом Бенсонов, стоявший через дорогу. На втором этаже был включен свет. Значит, ждут родителей. Девушка недолюбливала Бенсонов. Черное пятно в этом мире. Оливер постоянно к приставал, пытался ухаживать. Девушка знала, что казалась привлекательной, ухоженной, но сердце совсем не лежало к нему. Родители Оливера жаждали свадьбы, идя на поводу сына. Однако, решению родных девушки перечить не могли. В противном случае ее кошмарная жизнь стала бы еще темнее. Жизнь – как немой черно-белый фильм.

Вдохнув прохладный летний воздух, она повернулась, решив спокойно лечь спать. Взгляд пробежался по гостиной и остановился на лице. Страх сковал сердце. Светло-зеленые глаза, напоминающие цвет молодой зелени увидели глаза черные, даже сам скалярий угольный. Только зрачок как белый ком снега. И еще кожаную маску. Глаза не людские, бешеные, с животным азартом. Перестань на него смотреть. Рывок в сторону гостиной, и девушка пытается бежать. Легкая подножка от незваного гостя, и она на полу. Отчаянно царапая пол, пытается встать, но крепкая рука сильнее прижимает к полу. Ногти оставляют тонкие царапины на паркете.

Девушка не стала кричать… Молча, борется за жизнь. Убийца заинтересовано наклоняет голову. Резким движением хватает ее за плечо и переворачивает хрупкую девушку на спину, нависает и впивается пальцами в ее волосы. Она старается оттолкнуться босыми ногами, держась руками за волосы, но стопы скользят. Убийца встряхивает жерву, скалит зубы – девушка не кричит. Она только отрывает рот, но никакого звука не следует… ни единого хрипа. Убийца смотрел на нее, жадно впившись глазами. Взгляд резал как ржавое лезвие.

Сейчас, лежа на полу, девушка пыталась вспомнить черты маньяка. Ростом выше среднего, сильный, жилистый, но скорее мускулистый. Несмотря на это, мужчина двигался бесшумно, не возможно было услышать шаги не сосредоточившись. От него веяло силой и сумасшествием. Одежда. Черные перчатки из кожи, джинсы такого же цвета, армейские сапоги и темный джемпер. А еще маска… Будучи сделанной из кожи, она прекрасно сидела, повторяя четы лица, но не закрывала правый глаз. Разрезы для рта и левого глаза были подобраны как надо, имели форму, помогающую убийце не замечать маску. Вырез для правого глаза шел от линии волос до нижнего века, только продолжался чуть ниже, чуть захватывая переносицу, по форме напоминал след когтя. Слева находилась прямоугольная вставка в виде резинки, благодаря которой маска спокойно растягивалась и принимала нужную форму головы. По одной прядке волос убийцы, которая вылезла из-под плотной ткани, девушка поняла, что он черноволосый. Это все, что удалось узнать в ту ночь о нем…

И вот, в воспоминаниях, убийца слегка улыбается и, не отпуская волосы девушки, идёт к главному выходу. Жертва скользит по полу, сопротивляется, но не соображает из-за боли, покрывающей голову. Он идет быстро, прерывисто, широкими шагами. Девушка, держась одной рукой за волосы, а другой, упираясь в пол, все же пытается оттолкнуться. Если бы она могла кричать… Краем глаза девушка замечает странный предмет под дубовой лестницей. Присмотрелась: на бледном лице отца, стеклянные, мертвые глаза смотрят сквозь неё, холодя душу. Рана – как ошейник, из которого течет кровь, голова неестественно повёрнута, рот открыт. Эта картина озарилась молнией, и дождь с новой силой забарабанил по крыше. Девушка протягивает руку к отцу, словно дотрагиваясь до него, кричит: «нет! Слышишь! Нет!», но голос не издал ни звука. Тихое сопение и рывки к отцу – единственное, что у нее получилось. Где тогда мать? Девушка представила беззащитную маму, которая лежит на полу в родительской спальне. Глаза, которой пусты, а рот изогнут в странной улыбке. Волосы поседели, будто из них тоже упорхнула душа. Мама больше не скажет ничего… Затем последовал удар по голове. Тяжелая медная статуя в виде лошади с треском обрушилась на макушку.