Михаил Позняк - Регрессивный гипноз

– Очнулся, наконец! – фельдшерица из здравпункта убрала из-под носа резко пахнущий пузырек.

Вокруг стояли электрики, складские рабочие, водители погрузчиков и даже главный инженер с Мефодьевной.

– Да, напугали вы нас, Скрябин! – без тени сожаления произнес главный инженер, – Надо вам поосторожнее быть! Все, товарищи, расходитесь, расходитесь! Тут вам не цирк!

– Виноват… – привычно пробормотал Геннадий. Оперся на руку, пытаясь встать, собрался с силами и тяжело поднялся на ноги. В голове все еще шумело, и мелькали обрывки странного видения. Кроме того, он дрожал от холода.

– Ладно, – главный инженер окинул его внимательным взглядом и отвернулся, – Езжайте домой, сегодня отлежитесь. Происшествие с вами мы нигде отмечать не будем. Завтра ждем вас, кгм, для новых трудовых свершений.

– Спасибо… – каркнул пересохшим горлом Геннадий и медленно побрел к выходу.

Толпа разочарованно разошлась, забегали погрузчики, электрики уже тянули новый кабель. Хладокомбинат продолжал работу, будто ничего не случилось. Геннадий прошел через проходную, дошел до угла с Сибирским проездом и остановился, унимая головокружение. Кирпичные дома, над которыми ветер несет сероватые облака, пыльные деревья. Из подъезда вышла девушка с суетящейся пуделишкой на поводке. До чуть было не погибшего инженера по ремонту холодильной техники Скрябина никому не было дела. К остановке подъехал автобус 74-го маршрута. Геннадий влез в него и поехал домой.

6

Александр Филькин ехал на метро от Кировской до Библиотеки имени Ленина и думал о несправедливостях жизни. Как обычно, все интересное проходило мимо него, пока он занимался очередной порученной ему ерундой. Сначала – мальчик из хорошей семьи, состоявшей кроме него из властных мамы и бабушки, вечно споривших о его воспитании, но всегда сходившихся в одном, что без их постоянного руководства маленький Саша непременно пропадет. Все его детство, казалось, состояло из указаний, с кем дружить, в какие игры играть, а что не делать ни в коем случае. Мальчишки отказывались с ним водиться, называя маменькиным сынком, а на самом деле не желая портить игру вмешивающимся во все подряд взрослым человеком. Девочки отворачивались без всяких объяснений. В итоге, он дружил с двумя такими же забитыми «примерными мальчиками», с годами умнея и учась скрывать свои подлинные чувства и поступки. С началом полового созревания все стало гораздо хуже, но тут юный Саша неожиданно открыл в себе редкий дар. Оказалось, что он может довольно точно угадывать выигрышные билеты лотереи «Спринт» и передвигать мелкие предметы, не прикасаясь к ним руками! Ошеломленный открывшейся перспективой, он мгновенно нашел ей применение, тыря по-мелочи в магазинах. Неизвестно, до каких высот дошла бы его карьера мелкого жулика, если бы ни попытка вытащить пятерку из кошелька безобидного на вид мужичка, оказавшегося волкодавом с Петровки. Уверенный, что доказать ничего не удастся, он хамил и смеялся милиционерам в глаза, пока молчавший до того человек в штатском не попросил их выйти, после чего взглядом подтолкнул к оторопевшему Саше лист бумаги с ручкой и попросил указать по пунктам все доступные ему фокусы. Таких умений у сотрудников органов правопорядка юный жулик совершенно не ожидал, впал в панику, и, шмыгая носом, рассказал все, как есть. Получив клятвенные обещания «больше никогда и ни за что», его взяли на заметку и по окончанию института предложили работу с обратным знаком. Александр радостно согласился, решив, что теперь-то он ускользнет от опостылевшей родительской опеки! Жизнь показала, насколько он ошибался.

Теперь он ехал проверять остывший след, ничуть не веря в успех, и отчаянно завидуя занимающимся настоящим делом коллегам. Те жили полной жизнью, дружили, влюблялись, и все это происходило словно за стеной. Здоровый лосяра Волков, у которого уж точно не могло быть по жизни никаких проблем, и который с азартом кидался на любое дело. Дружбан Волкова – Эдик, хлюпик, которому только на скрипочке про бабку и рыбку пиликать, оказался решительным и бесстрашным в момент опасности и уже успел влюбить в себя новенькую девчонку. Юрик, с его непонятными глюками, а туда же – Маринка от него не отходит, ведьма рыжая. У всех было все отлично. Кроме него. Даже любовь свою он должен скрывать…

Это произошло ранней весной, когда спасаясь от пронизывающего ветра, он пошел с работы через квартал насквозь, гулкими проходными дворами. Вот там-то он и услышал задавленные крики о помощи и какую-то возню. Крепко вбитые в голову с детства установки требовали пройти мимо, сделав вид, что ничего не происходит. Но тут, отчего-то, ноги сами понесли его в отдаленный угол двора, где возле помойки три ржущих охламона зажимали отбивающуюся девушку.