Борис Романов - Особая папка Кремля

ПЕРЕБИВКА (время для рекламы)

НИКУЛИН:

Рухнул? Банк рухнул? А вы, Оля, откуда это знаете? Вы же тогда ещё в детсад ходили, надо думать ( Никулин улыбается )

ОЛЬГА:

Да, но я в «Вышке» учусь, в Высшей школе экономики… Впрочем, возможно, этот банк рекапитализировали потом.. Всё же – один из старейших банков Англии… Кстати, до 1917 года это ведь был финансовый представитель Царской семьи в Англии… Там, кажется, в 1913 году крупные вклады были открыты на имя царских дочерей…

НИКУЛИН:

О! Какие кадры растут – да, Коля? … А зачем в английском банке эти вклады были открыты?

НИКОЛАЙ (глядя на Ольгу):

Ну, ведь дочери Николая Второго считались лучшими европейскими невестами. Это как бы их приданное в Европе было…

НИКУЛИН:

И что же с этими вкладами стало? Сейчас ведь это огромные деньжищи, надо думать…

ОЛЬГА:

Этого никто не знает. На них в 1960-е претендовала Анна Андерсон, которая называла себя спасённой Анастасией. Суды очень долго шли… десятилетия.

Сергей Никулин (включая негромко автомагнитолу – она играет «Money, money» группы «АББА»):

НИКУЛИН:

И что?

ОЛЬГА:

Итог был патовый. Кажется, в 1977 году в Гамбурге окончательный вердикт был вынесен: суд не может ни доказать, ни опровергнуть её само идентификацию… Так и остались деньги в этом банке…

НИКУЛИН:

Оля, откуда вы всё это знаете?

ОЛЬГА:

Это всё на Западе хорошо известно было давно. И книг об этом немало вышло. Ну, после 1991 года и у нас эти книги перевели, опубликовали…

Машина едет по улице Адмирала Макарова. Никулин, прощаясь, даёт Николаю и Ольге свои визитные карточки:

НИКУЛИН:

Оленька, могу предложить вам работу в моей московской конторе. Ну, старшим экономистом сразу не обещаю, но баблом не обижу. В конверте сразу три тонны в месяц положу…

ОЛЬГА:

Почему в конверте? Серые схемы? От налогов уходите?

НИКУЛИН:

А как же. Дураков у нас нет. Давно уже – только так. Ну, самые крутые, олигархи, могут позволить себе и по белому платить. Но мы до этого ещё не доросли… Растём-с.

(Поворачиваясь к водителю)

Так ведь, Игорёк? Останови здесь – вот и РГВА, военный архив твой Коля. Вы вместе выходите?

НИКОЛАЙ:

Да, вместе. Увидимся… Может быть…

Николай и Ольга выходят из машины. Из неё доносится ещё мелодия «Money, money, money » (Сергей Никулин включил громкость на полную катушку ).

ОЛЬГА (указывает на здание РГВА):

Вот, князь, твои военные архивы. А я здесь рядом живу, через два дома.

НИКОЛАЙ:

Увидимся вечером? Можно к тебе зайти?…

ОЛЬГА (улыбаясь):

Ну… если интересное что-то в архивах найдёшь. Впрочем, если и не найдёшь, запиши мой мобильник…

Николай достаёт свой мобильник, записывает номер в память, звонит. (звонит мобильник Ольги).

НИКОЛАЙ:

Теперь и у тебя мой номер есть.

ОЛЬГА:

Хорошо, до вечера… князь… Дома у меня всё есть, так что не напрягайся особо… с икрой и дорогим вином. Я вижу, ты хоть и князь, но не «крутой», как твой приятель.

НИКОЛАЙ:

Он мне не приятель. Просто – одноклассник.

ОЛЬГА:

Я заметила, что не приятель. Ладно, до вечера. Звони. .

Николай идёт в РГВА. Ольга – домой.

2012 год, 19 июля. Москва. Квартира Ольги. .

Действующие лица – Николай и Ольга

Квартира Ольги. Они в постели. На столе в вазе – красивый букет красных роз. Ольга ласково треплет его голову, рассматривает старинный нательный золотой крестик.

ОЛЬГА:

Старинный… Откуда он у тебя? От матери?

НИКОЛАЙ:

От деда Георгия. Он умер восемь лет назад. А у него – от его матери.

ОЛЬГА:

Сколько он прожил?

НИКОЛАЙ:

Долго. Он в 1919 году родился. Но родители его пропали в Гражданскую, в том же 19-м… Вроде бы в Каменец-Подольске. Его отец был поручиком царской армии – поручик Александр Чайковский, из крестьянской семьи. То ли Чайковский, то ли Гайковский. А мать деда – моя прабабушка – Анна Романовская в девичестве. Из княжеского рода, как дед утверждал… По крайней мере так ему старики Чайковские говорили.

ОЛЬГА:

Какие старики? Если они в 19-м пропали, кто же твоего деда воспитывал?

НИКОЛАЙ:

Он у стариков Чайковских воспитывался. Он даже не знал, то ли это его приёмные родители, то родители его отца, моего прадеда. Отец его то ли Чайковский, то ли Гайковский. Я сейчас точно не помню. Да дед иногда путался в воспоминаниях – он недолго у них жил вроде бы. И отца не помнит. Он к Чайковским вроде и не приезжал. Ведь белый офицер был. Сгинул где-то.