Дмитрий Видинеев - Занавес упал

— Мудрое решение, — усмехнулась Дарья. — А теперь топай к своей хозяйке, шакаленок. И передай ей… Хотя ладно, ничего не передавай. Все что нужно, она от меня уже услышала.

Мужчина манерно фыркнул, развернулся и пошел к старухе. Константин с грустью улыбнулся.

— В болоте высшего общества повеяло свежим ветерком. Будет теперь у кикимор тема для пересудов. Хоть какой-то позитив.

«Нужно поспать хотя бы немного», — именно с этой мыслью Дарья вернулась домой с поминок. Она не чувствовала себя усталой, вот только в голове была тяжесть, а мысли рождались какими-то колкими и обрывочными. Нужен отдых. И если пытаться уснуть, то только сейчас. Ночью не получится, ночь — время грозовых кошмаров.

Она уже собиралась подняться к себе в комнату и улечься в кровать, как раздался телефонный звонок. Отчего-то сразу же возникла мысль, что это звонит Алексей. Подняла трубку в полной уверенности, что сейчас услышит его пьяный голос: «Прости меня, прости…» Но услышала слезливый голос Вени Каховского. Театральный режиссер с трудом подбирал слова:

— Даша… он… Леша погиб. Утонул. До сих пор не могу поверить. Господи, да как же так? Мне сказали, он пьяный ехал на мотоцикле, врезался в ограду моста и упал в реку. Боже мой, боже мой… Это просто какой-то кошмар. Я до сих пор в себя прийти не могу.

Дарья оцепенела. Новость ее потрясла. Злость, которую она до этого испытывала к Алексею, улетучилась, сменившись смесью тоски, недоумения и чувства вины. Минуту назад она была уверена: он не заслуживает прощения. А сейчас проклинала себя за то, что записала его в один ряд с Виктором, Свином и Артуром. Давешняя ненависть к Алексею показалась искусственной, будто бы некая сила взяла да навязала ее и запретила искать ему оправдание.

— Даша, — услышала она голос Вени, — нам нужно всем встретиться. Всей труппой. Мы ведь как одна семья… Боже мой, сколько горя, это просто проклятие какое-то. У меня даже сердце разболелось. Нам нужно собраться в театре сегодня вечером. Что скажешь, дорогая?

— Прости, Веня, — ответила Дарья слабым голосом, — без меня. Я просто не в состоянии сейчас…

— Понимаю, понимаю. Я все понимаю, Даша. На тебя столько всего свалилось. Но знаешь, в такие моменты нельзя быть одной. Это неправильно.

Неожиданно ей захотелось закричать: «Оставьте все меня в покое!» Но агрессивный порыв продлился всего пару мгновений. Стараясь сохранять спокойствие в голосе, Дарья произнесла:

— Прости, Веня. И, пожалуйста, извинись за меня перед ребятами.

И поспешила повесить трубку, отчаянно желая, чтобы никто из театральной труппы больше не позвонил.

Она поднялась в свою комнату, с тоской взглянула на кровать, понимая, что теперь поспать уж точно не получится. Какой сон, если все мысли в голове точно тяжелые гири: давят, давят на сознание. Мысли о Грозе и ее жертвах. Ох, как же хотелось, чтобы Гроза была не эфемерным воплощением зла, а чем-то, состоящим из крови и плоти. Чтобы вцепится в нее ногтями и зубами — и рвать, рвать, рвать… Да будь Гроза страшным чудовищем — не испугалась бы, гнев помог бы. С таким союзником ничего не страшно.

Усевшись за стол, Дарья несколько секунд отрешенно глядела на монитор. Что-то было не так. Что не так?

О Господи!

В голове завыла сирена: «Тревога, тревога!»

Узники что-то пожирали, с остервенением вгрызаясь в темно-красное месиво в своих руках. Лица — в крови, челюсти с бешеной скоростью перемалывали… мясо? Это точно было мясо! То тут, то там на полу валялись темные клочья.

Шерсть! Кошка!

Дарья сделала резкий вдох, с выдохом выкрикнула:

— Твари! Вот твари!

Схватила клавиатуру компьютера, швырнула ее в стену, после чего вытащила из ящика стола травматический пистолет. И тут же ощутила себя сильной, всемогущей. Ярость растекалась по жилам, но здравого смысла все же хватило, чтобы напомнить себе о контроле — давешний урок, когда Виктор раскрыл весь спектр своего коварства, был усвоен на отлично: ярость без контроля — крах!

Непрерывно напоминая себе об этом, Дарья спустилась в подвал. Дверь оказалась открытой — весомый повод выругать себя за беспечность. Вот что значит потеря контроля: забыла закрыть дверь, и ублюдки разделались с кошкой!

Первая пуля попала Свину в область печени, вторая в темную от синяков ногу. Свин заверещал, но добычу из рук не выпустил. Он торопливо вырвал зубами кусок мяса из растерзанной кошачьей тушки и, издавая утробные звуки, принялся жевать. Его челюсти работали с бешеной скоростью, кровь и слюна текли по щетинистому подбородку.