Дмитрий Видинеев: Занавес упал

На вопрос, кто такая злая Кира, отвечала:

— Она такая же, как я. Точь-в-точь. Только плохая, злая.

Скоро девочка поправилась, но колокольчик и круглый желтый значок с улыбающейся рожицей так больше никто и не видел. Исчезли с концами. Дарья над этим фактом долго голову не ломала, посчитав, что вещицы кто-то спер. Возможно, кто-то из приятелей Артура, их много заглядывало на новогодние праздники. Клептомания вещь такая — хвать, что под руку подвернется, и в карман.

Но вот колокольчик нашелся, и как он оказался здесь, на полу беседки, Дарья не имела ни малейшего понятия. И тут уж не спрячешься за ширмой простеньких предположения, вроде: его подбросил неведомый клептоман, которого замучила совесть. В голову лезли мысли о чем-то сверхъестественном, и от них не так уж легко было отмахнуться.

— Бред какой-то, — прошептала Дарья, озадаченно разглядывая находку.

Колокольчик ее пугал. Меньше всего хотелось снова услышать его звон. Выкинуть куда подальше? Нет, лучше припрятать. Вещица как-никак раритетная.

Дарья вздохнула и пошла к дому. Отчего-то она была уверена, что Эдик, обойдя территорию, не обнаружит таинственного нарушителя. И главный вопрос, кто же скрывался в темноте, останется без ответа.

Колокольчик Дарья положила на верхнюю полку в кладовке. Пускай себе пылится вместе с другим хламом. Никакого больше динь-динь. Баста! И срок заключения в темнице не ограничен.

Когда она закрыла дверцу кладовки, почувствовала некоторое облегчение. Избавилась от паучка, серебряной штукенции, а третий нарушитель спокойствия укатил на «Мерседесе» неизвестно куда. Теперь оставалось надеяться, что остаток вечера пройдет без приключений.

Дарья поднялась на второй этаж, тихонько зашла в комнату дочки.

Кире явно снилось что-то нехорошее. В тусклом свете ночника ее лицо выглядело напряженным. Она ворочалась, скомканное одеяло лежало в ногах.

С тревогой глядя на дочку, Дарья подумала, что рано понадеялась на спокойствие остатка вечера. Обычно Кире снились кошмары, только когда она болела, и это случалось, слава богу, не часто. Но сейчас… может, от духоты?

Дарья присела на краешек кровати, приложила ладонь к щеке дочки.

— Эй, Росинка, проснись.

Веки Киры дернулись, из приоткрытого рта вырвался стон.

— Проснись, ну же…

Девочка встрепенулась, захлопала глазами, что-то невнятно, но сердито пробормотала, затем потянулась и сфокусировала взгляд на маме. Дарья погладила ее по голове.

— Сон плохой снился, да?

Кира кивнула и села на кровати.

— Пить хочу. Ма, можно мне сока?

— Конечно, сейчас принесу.

Дарья выдавила ободряющую улыбку, вышла из комнаты и поспешила вниз на кухню. «Все от чертовой духоты, — твердила она себе. — Ничего страшного. Просто душный вечер».

Когда вернулась с кружкой яблочного сока, застала дочку сидящей на кровати все в той же позе. Девочка, нахмурив брови, глядела в окно.

— На вот, попей. — Дарья сунула ей в руку кружку.

Кира сделала несколько глотков.

— Ма, а мне опять она снилась.

— Кто?

— Ну, она, злая Кира. — Девочка наморщила носик. — У нее такие глаза были черные… Не хочу больше ее видеть.

Дарья ощутила, как по коже побежали мурашки. Вернулись мысли о сверхъестественном. Звон колокольчики и сон дочки виделись ей звеньями одной цепи. Ну не может все это быть совпадением. Творилось что-то очень неладное.

— Она стояла в темноте, — мрачно продолжала Кира, — и у нее был такой же джинсовый комби… комбине…

— Комбинезон?

— Да, он был такой же, как у меня. — Кира сделала еще несколько глотков и поставила кружку на тумбочку возле кровати. — А к лямке был прикреплен мой значок со смайликом. Ну, тот, помнишь? Тот, который она утащила, — снова задумчиво уставилась на окно. — Она указала пальцем в темноту и сказала, что приближается гроза. И сразу же в темноте молния сверкнула, и гром прогремел. — Она перевела взгляд на маму: — А еще она сказала, что папа никогда не выберется из колодца.

Дарья взяла дочку за руку.

— Какого еще колодца?

Кира ответила пожатием плеч и тяжелым вздохом. В воздухе повисла тишина, которую Дарья нарушила спустя минуту.

— Это всего лишь сон, Росинка. Всего лишь сон.

— Знаю. — Девочка рассеянно улыбнулась. — Но я не хочу, чтобы она снова мне снилась. Я… боюсь ее, мамочка. Она плохая.

— Ничего не бойся, — Дарья прижала ее к себе. — Все у нас будет хорошо, Росинка, обещаю. Ничего не бойся.

Она успокаивала ее, а самой было страшно. Слова дочки о злой Кире, о том, что папа никогда не выберется из колодца, оказались последней каплей. Предчувствие чего-то зловещего полностью завладело сознанием. Дарья лихорадочно принялась мысленно твердить, что не нужно накручивать себя. Утром, когда солнце прогонит тени, все будет выглядеть в ином свете… Но сейчас это внушение работало плохо.