Дмитрий Видинеев - Занавес упал

Дарья слушала ее, затаив дыхание. Хотела болтовню о пустяках, а в итоге получила пронзительную откровенность. И ничуть об этом не жалела. Она чувствовала, что в эти минуты они с Глафирой стали духовно ближе. Ощущение, будто обрела что-то ценное, что не купишь ни за какие деньги.

Глафира вдруг смутилась.

— Простите, Дашенька, не стоило мне…

— Не извиняйтесь. — Дарья подалась вперед в плетеном кресле, коснулась ее морщинистой руки и, неожиданно для себя самой, задала вопрос, ответ на который и так уже знала: — Машенька умерла?

Глафира кивнула.

— «Неотложка» приехала только через час. Слишком поздно. Маша захлебнулась жидкостью в легких, у нее оказалась пневмония. Врач поставил неверный диагноз. Я потом высказала ему все, что о нем думаю, а он… он лишь пожал плечами и сказал: «Ошибки случаются». Его даже с работы не уволили. Муж после похорон запил крепко. Пил так, что себя не помнил. Я не ожидала, что он сломается, его будто подменили. Просыпался и плелся за самогонкой, напивался и снова засыпал. Он превратился в тень, я его начала ненавидеть, но в то же время завидовала ему чернейшей завистью: он ведь спрятался от горя, а я так не могла. Однажды не выдержала, убежала в поле и кричала, кричала… а потом легла на снег и лежала так, казалось, целую вечность. Вот тогда-то я и ощутила настоящую злость, она будто с холодом в меня ворвалась. В тот же день поехала в райцентр, подкараулила того врача возле больнички и ударила его обломком кирпича по голове. Последнее, что помню, так это его вопль, а потом все как в тумане. Пришла в себя в милиции, и первая вразумительная мысль была: «Что же я натворила?!» Злость прошла. Как оказалось, я не сильную травму врачу нанесла. И слава богу. Знаете, он не стал подавать в суд, а через полтора года молодой врач Колесников Игорь Михайлович погиб. Двое детей на озере под лед провалились, и он бросился их спасать. И спас. Вытолкнул на льдину, но сам выбраться не смог. Вот такая, Дашенька, история. Я его простила, даже цветы на могилку принесла… а простив, почувствовала облегчение.

Дарья сглотнула подступивший к горлу горький комок. Глафира отчего-то сейчас ей казалась самой красивой женщиной на свете. Именно такой девочке из интерната когда-то представлялась мать, которую она никогда не знала. Должно быть, такой.

— Спасибо, — прошептала Дарья.

Глафира удивилась.

— За что, Дашенька?

Ответом ей стала теплая улыбка.

А внизу на качелях Кира начала громко читать стихотворение про волшебный лес:

— Празднуя луны восход, под веселый щебет птичий звери водят хоровод на поляне земляничной…

На этот раз ее благодарными слушателями были облака.

Дарья проводила Глафиру, а чуть позже обнаружила в гостиной на спинке дивана маленькую книжечку стихотворений для детей. И то, что автором являлась Глафира Юдина, скорее вызвало восхищение, чем удивление. Первое стихотворение в книжечке называлось «Волшебный лес».

Алексей приехал после семи вечера. Приехал на самом несуразном мотоцикле, какой можно собрать из запчастей, — уважающих себя байкеров вид этого железного чудовища наверняка вверг бы в шок.

С Кирой по обыкновению поздоровался, хлопнув ладонью по ее ладошке:

— Привет, мелочь пузатая.

— Я не мелочь никакая, — хихикнула девочка.

— Тогда просто — пузатая.

— Сам ты пузатый!

— Да, и я пузом своим горжусь, между прочим. — Он выпятил живот. — Знаешь, сколько пива мне пришлось выдуть, чтобы вырастить такое?

Дарья поспешила вмешаться:

— Знать об этом ей не обязательно.

Алексей подмигнул Кире, расстегнул шлем в виде стилизованной немецкой каски с изображенным на боку кулаком с выпяченным средним пальцем и повесил его на руль мотоцикла.

— Ну, и как у нас с плюшками делишки обстоят? Угощать будете или я зря приехал?

— Будем! — воскликнула Кира. — Мы с мамой столик в беседке поставили. Ты любишь блины с медом?

— Да я за блины душу продам! — Он вынул из спортивной сумки пластиковый пакет и протянул его девочке: — А это тебе за гостеприимство, малявка.

Кира схватила подарок, ее глаза загорелись. Через секунду она держала в руках вынутую из пакета черную с белыми черепами материю.

— Ух-ты! Здорово! А что это?

— Ну ты даешь, — усмехнулась Дарья, глядя на Алексея с шутливым упреком, — нашел что ребенку подарить. Бандана с черепками?

Алексей сделал серьезное лицо, деловито взял из рук Киры бандану, расправил, а потом лихо, будто делал это постоянно, повязал ее на голову девочки.