Е. Авдеева - Вселенная 19. Стон металла

– Ариане! – начал он дрожащим от волнения, но восторженным голосом. – Братья мои! В этот важнейший для всех нас день закончилось правление мудрейшего нашего правителя и с этого дня начнётся правление сыновей его Квазариза и Готвариана. Наш император много сделал для нашей империи, было построено много космических станций, мы нашли несколько новых месторождений цизона, мы смогли существенно повысить уровень жизни, мы построили новый город на мёртвой планете, носящий теперь имя Отенгериос. Теперь наш великий император достиг почтенного возраста и передаёт империю своим сыновьям Квазаризу и Готвариану! – начал нарастать шум ликующих граждан – Да будут греметь песни, да будет шуметь вода, да будут литься вина! – кричал уже диктор – Да не опозорят братья династии своей и не дадут народу нашему в нужде пребывать или под властью инопланетной страдать! Да будет праздник!

Последние его слова потонули во всеобщем шуме ликования. Маленький арианин сидя на плечах своего отца сжимал в своих кулачках черенок флага. Синей змеёй извивалось полотно в небе, трепыхаясь подобно листку на ветру и таких листков вокруг были сотни, тысячи, воздушный слой из флагов на всех планетах ариан. Зажмурившись, ребёнок посмотрел наверх и увидел и там парящие в небе флаги одетые на древки и свешивающиеся с зависших в воздухе машин. Плечи отца качнулись, и тут мальчик понял, что всё вокруг него пришло в движение. Собравшийся народ достиг пика ликования и теперь жители Атгаты начали обнимать и поздравлять друг-друга.

– Держись крепче, Киноттин! – сказал отец пытаясь перекричать возросший шум, в другой руке он держал ладонь своей жены, чьи глаза теперь искрились счастьем.

– Когда появится император, папа? – крикнул с нетерпением Киноттин уставившись на голограмму, где теперь шла трансляция из подводных городов. Там ариане устроили на площади шоу, сцепившись в различные фигуры и веселясь, они вращались в толще воды нисколько не опасаясь, что разбросанные лепестки пещерного цветка попадут в жабры.

– Подожди немного. – ответил отец, взгляд которого тоже был прикован нетерпением к голограмме.

И вот он появился, император семи планет ариан, столь почитаемый и любимый в народе. Шум резко, почти внезапно стих, все замерли, казалось, кое-кто даже задержал дыхание. На лице императора тоже была улыбка, она была не такой весёлой как у всего народа, даже немного грустной, но искренней. Он видимо вспомнил, как сорок с лишним лет назад он сам принимал правление от своего отца. Так было много задумок, стремлений… К сожалению, реальность оказалась намного суровее, чем он предполагал. Многое сделать не удалось, многое не получилось… Эх, молодость, молодость – думал он – смогут ли они достичь того чего я не смог, смогут ли удержать то, чего достигла династия наша? Смогут. Обязательно смогут. – подумал он и окинул взглядом замершую в ожидании толпу. Сверху это было похоже на огромное бушующее море, огибающее похожие на скалы, острые небоскрёбы, между которыми на разной высоте зависли сотни летающих машин оннамбусов, пассажиры которых также напряжённо смотрели на голограмму теперь уже прежнего императора.

– Итак, вот оно и пришло. Новое утро нашей империи… – начал не торопясь император.

Речь была не долгой, после неё последовали громкие овации и выступления каждого из провозглашённых императоров. Они наследовали равные доли империи, и обязанности между ними распределялись поровну. Квазариз взял на себя ответственность за внутреннюю политику, а старший из братьев, Готвариан – внешнюю политику. Тут же был подписан документ о перераспределении между членами имперской семьи атхарбенов, лучших из лучших воинов, которые доказали свою преданность и способность защищать императора любой ценой и быть телохранителями его и его семьи. Когда последние слова императоров были сказаны, диктор разрешил всем начинать веселие. Опять заиграла музыка, возобновились танцы. Некоторые Ариане остались на площадях, но родители Киноттина, к радости последнего, в числе многих других собравшихся, поспешили домой где их уже ждал праздничный обед.

– Как тебе праздник, понравился? – спросила Киноттина мама, сворачивая на одну из улиц примыкающую к площади.

– Да! Вот только я проголодался. – честно признался мальчик.

– Ну ка слезай. – проговорил Лукзар и опустил сына на землю, длинные золотые волосы отца коснулись земли а в синих, как и у всех ариан, глазах застыла задумчивость. Видимо он чувствовал, что мысли сына уже давно неслись на 20 этаж, в квартиру, где его дожидалась разложенная по тарелочкам еда. Киноттин, радостно размахивая флагом, побежал вперёд. Он пробегал немного и делал полуоборот, чтобы взглянуть на родителей, которые теперь были увлечены беседой и, казалось, стали идти медленнее, чем было возможно в данной ситуации. Маленький арианин всё время думал, что, наверное, невоспитанно будет вот так вот просто убежать, и в то же время нехорошо будет прерывать чужую беседу своими просьбами, и поэтому чувствовал себя не совсем уютно.