Эбби Тэйлор - Похищенный

На похороны пришло намного больше людей, чем она ожидала. Должно быть, миссис Корнс провела мобилизацию среди жителей Бата. Соседи, большинство из которых Эмма попросту не знала, говорили теплые слова о матери. После похорон она провела несколько дней, разбирая вещи матери и пытаясь решить, что оставит себе, а что выбросит. Ей помогала миссис Корнс. Времени у них было немного: новые жильцы уже с нетерпением ожидали возможности въехать в освободившийся домик. После матери остались, главным образом, одежда, старые письма, несколько драгоценных украшений. Вот, собственно, и все. Мать, прожившая целую жизнь, не оставила после себя настоящего следа.

В рамочке на каминной полке Эмма обнаружила фотографию: она сама, мать и бабушка. Снимок был сделан, когда Эмме исполнилось тринадцать. Эмма хорошо помнила тот день. Это были именины бабушки, и сосед сфотографировал их. Эмма стояла позади них, положив им руки на плечи. Все улыбались, даже мать. У бабушки тогда еще не проявились первые симптомы опухоли, которая уже пожирала ее правое легкое. Мать Эммы выглядела молодой и свежей, на ней было розовое платье, разительно отличавшееся от серой туники, в которой она ходила на работе, выполняя обязанности ассистента врача в доме престарелых. Волосы ее, такие же темные, как у Эммы, были распущены и свободно падали на плечи. И глаза у них были одинакового цвета, небесно-голубые и ясные. Тот вечер удался на славу. Они сводили бабушку в ресторан, где выпили на троих бутылку вина.

Эмма сняла фотографию с каминной полки и принялась вглядываться в нее.

Что же все-таки было между нами, мама? Была ли я тебе нужна? И любила ли ты меня?

Ответов на эти вопросы она уже никогда не получит. Она завернула фотографию в старую газету и положила ее к себе в сумочку.

Миссис Корнс проводила ее до станции и посадила на поезд, уходящий в Лондон.

— Есть там у тебя близкие люди, Эмма?

Миссис Корнс была расстроена. На ней было все то же темно-синее выходное пальто, которое она надевала на похороны, наглухо застегнутое до самого горла, из-под которого виднелся узорчатый шелковый шарфик. В резком утреннем свете ее губная помада, неумело нанесенная дрожащей рукой, выглядела слишком розовой. Подслеповатыми глазами она внимательно всматривалась в Эмму.

— Мать очень переживала из-за тебя, — сказала она. — Все эти твои разъезды огорчали ее. Ты нигде не пустила корней. И мне больно думать, что у тебя не осталось близких, на которых ты могла бы опереться.

— У меня есть хорошая подруга, Джоанна. Это девушка, с которой я живу, — принялась уверять Эмма добросердечную старушку. — Она не оставит меня.

Собираясь ограничиться рукопожатием с миссис Корнс, Эмма вдруг обнаружила, что крепко обнимает ее. От миссис Корнс пахло розовой водой и ячменными лепешками. Несколько мгновений они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Проводник дунул в свисток. Эмма отпустила миссис Корнс. Та отступила, повернулась и вышла за ограждение.

Как-то вечером она сидела в «Синем винограде» вместе с Джоанной, когда к ним подошел Оливер. Она не видела его и не вспоминала о нем уже некоторое время. Он был не один, а с друзьями, но оставил их, чтобы подойти и заговорить с Эммой.

— Я слышал о вашей матери, — сказал он, глядя на нее сверху вниз. — Это большое несчастье. Если вам захочется поговорить об этом, я всегда рядом.

Что бы Оливер ни разглядел в ней в тот вечер, но к своим друзьям он больше не вернулся. Остаток вечера он просидел рядом с Эммой. Они выпили бутылку вина, разговаривая о смерти и задаваясь вопросом, в чем смысл жизни, если в итоге все превращается в тлен.

— И кому нужна красота, спрашивается? — негромким голосом поинтересовалась Эмма. — Моя мать очень любила море. Особенно вечером. И обожала закаты в Корнуолле.

— Красота — это миф, — откликнулся Оливер. — Солнце и море совсем не красивы. Мы просто запрограммированы так думать, потому что они олицетворяют собой воду и тепло. Топливо, которое необходимо для того, чтобы выжить.

Отрешенная мрачность разговора как нельзя лучше отвечала подавленному настроению Эммы. Она даже не заметила, когда ушла Джоанна. Глаза ее наполнились слезами от осознания тщеты собственных усилий и бессмысленной пустоты короткой человеческой жизни.

Оливер взял ее за руку.

— Я приглашаю тебя на свидание, — сказал он. — В эти выходные. Мой приятель играет в музыкальном ансамбле. Они регулярно дают концерты в Брикстоне.