Сергей Курган - Бабочка в коконе. Роман

– То есть? – Наташа насторожилась.

– Я имею в виду «неординарный», «не одноплановый», «не прямолинейно простой». У нас так говорят.

– А, понятно, – Наташа, как мне показалось, облегченно улыбнулась.

– Впервые слышу это слово в таком смысле.

– Эта наш журналистский жаргон. Да впрочем, и не только журналистский. Вообще таков подход у тех, для кого в центре внимания находится человек. Но это должна быть личность, а не примитив, у которого сразу все видно, как на ладони.

– Но у меня вовсе нет каких-то там тайн и всего такого. Просто я не хочу, чтобы Борис знал, где я живу, по крайней мере, пока.

– Наташа, я и в мыслях не имел…

– Не стоит, Володя, – перебила меня она, – Борис Вам наверняка рассказал. Поймите, у меня просто есть причины семейного характера.

Она немного помолчала.

– Может быть, со временем это изменится, – добавила она, – а то, что я прихожу только ночью… Видите ли, у меня попросту нет другого времени. Если Вы друг Бориса, Вы не должны ему мешать.

– Бог с Вами, неужели я…

– Подождите, – вновь прервала меня Наташа. – Я понимаю, что Борис пригласил Вас сюда не спроста – он хотел, чтобы Вы посмотрели на меня, не так ли? Возможно, что-то во мне может показаться Вам странным или необычным, но Вы должны знать – я люблю его.

– Хорошо, – ответил я, – я не собираюсь подвергать это сомнению, да это и не мое дело. Но раз Вы любите Бориса, то я как его старый друг должен обратить Ваше внимание на то, что он в последнее время чувствует себя не очень хорошо. Он говорит, что у него развилась слабость, быстрая утомляемость и тому подобное, хотя раньше он на такие вещи почти никогда не жаловался.

Наташа встревожено посмотрела на меня. В ее глазах мелькнуло какое-то странное выражение, но это было мимолетно.

– Он мне этого не говорил, – сказала она.

– Естественно, – ответил я, – он не хочет Вас тревожить. Поэтому я говорю Вам об этом.

– Спасибо. Теперь я буду знать это.

– Он говорит, что проходил медицинский осмотр, но возможно, ему надо обследоваться более основательно. Вы не медик?

– Нет, я по образованию филолог.

– Выходит, почти коллеги?

– Да, пожалуй.

– Если не секрет, какая у Вас специальность?

– Русский язык и литература.

– Ну, совсем близко! Вы работаете в школе?

– Работала когда-то, но это было давно, пять лет тому назад.

Она задумалась. Мне показалось, что она испытывает досаду. А может, я ошибаюсь?

В этот момент вошел Борис, держа в руках поднос, на котором стояла большая дымящаяся турка и три чашки.

– О, я вижу, вы уже потягиваете коньячок! Ты же говорила, что не пьешь.

– Мне было неудобно отказать. К тому же коньяк был очень вкусный.

– Вкусный? Ммм, ну хорошо. Ты мне смотри, не спаивай мою Наташку, – Борис посмотрел на меня.

– Будет тебе, – ответил я, – она выпила всего полрюмки.

– Да, кстати, Вовунчик, может быть, ты хочешь немного перекусить?

– Не знаю, но почему ты предлагаешь только мне? Разве Наташа не голодна?

– Наташка у нас вообще никогда ничего не ест – говорит, что сыта.

Я удивился. Что-то уж очень много странностей. У меня снова возникло нехорошее предчувствие.

Внезапно я ощутил легкую тошноту. Должно быть, я в самом деле переутомился, что и неудивительно – день был страшно тяжелый. Надо ехать домой и отдохнуть.

– Ну, тогда я тоже не буду, – сказал я, – уже поздно, я жутко устал, и мне пора ехать. Прошу меня извинить.

Я встал.

– Тем более что тянуться мне к черту на кулички. Ко мне пока доберешься, все на свете проклянешь, не то, что у вас, на Летней, – я повернулся к Наташе, – совсем не далеко. И главное, чудный район – зелень, чистый воздух. Разве только, кладбище почти что под окнами. Такое соседство, наверное, не очень приятно?

Наташа напряженно смотрела на меня. В глазах у нее появилось какое-то новое выражение – его было трудно сразу определить, но оно мне не понравилось.

– Нет, ничего, – наконец ответила она. – Покойники ведь не разгуливают по улицам и не нападают на прохожих, не так ли?

– Конечно, – ответил я с напускной небрежностью, хотя на душе у меня кошки скребли, – опасаться следует живых, это верно. Спокойной ночи. Надеюсь, мы еще увидимся.

– Спокойной ночи, – довольно холодно ответила Наташа.

Я направился к двери.

– Я тебя провожу, – сказал Борис, и мы вышли в прихожую, затворив за собой дверь комнаты.

– Ну что? – спросил он, когда мы оказались вдвоем.

– В каком смысле?

– Как в каком? Ну, Наташа?