Роберт Брындза - Последнее дыхание

– Документы у меня, – выпалила Эрика, стремительно пролетев мимо него в теплый холл. – Мне пришлось поехать в Кройдон, в тюрьму, где хранятся оригиналы. А там кошмарное одностороннее движение, и все эти люди, едущие из чертовой «Икеи»… – Она сбросила куртку и повесила ее на полированные перила. Айзек смотрел на нее иронически.

– Что?

– «Привет, Айзек». – ты могла бы начать так. А потом можно, к примеру, спросить, как я провел Рождество.

– Прости, – сказала она, отдышавшись и сбрасывая обувь. – Привет. Как Рождество? – Она подошла и обняла его. Он был очень худой, настолько, что прощупывались ребра.

– Не очень. В следующий раз напомни мне никогда не ездить отдыхать в такое… м-м… отдаленное место.

Они пошли на кухню, и Эрика села за маленький обеденный стол. Айзек подошел к темно-синей духовке, взял полотенце, сел на корточки и приоткрыл дверцу. Оттуда сразу повалил пар, и ему снова пришлось выпрямиться.

– Напомни, где ты был в этот раз? Таиланд?

– Нет. Мальдивы. Шесть маленьких хижин на кусочке земли размером с палец и километры океана вокруг. Через несколько дней уже не осталось ни одной нечитанной книжки.

– Там совсем не с кем было поговорить?

Он покачал головой.

– Только семейные пары. Пять русских бизнесменов с женами. Причем у жен столько пластических операций, что, когда они выходили загорать, их хотелось проколоть вилкой.

Эрика рассмеялась. Он закрыл печь и достал два винных бокала.

– Красное или белое?

– Красное, – сказала Эрика, положив папку на кухонный стол.

– А как ты провела Рождество?

– Хорошо. Приятно было увидеть сестру и племянников. Ее муж так и занимается всякими грязными делишками, и сестра чувствует, что попала в ловушку. Но не думаю, что Ленка от него когда-нибудь уйдет.

– А его не смущает, что у него свояченица – сотрудник полиции?

– Вообще, у нас нормальные отношения. Дома я обычный человек, и для него я лишь женщина, у которой получается лучшая kapustnica.

– Что это?

– Традиционный суп с мясом и капустой, который мы едим в Словакии на Рождество. Без супа у нас никуда.

– Приготовила бы его мне как-нибудь, – улыбнулся Айзек, ставя перед ней бокал красного вина. Она сделала глоток и почувствовала, как оно обожгло внутренности. – Как Джеймс?

– Думаю, ничего серьезного не получится. Отношения – это слишком сложно, – покачала она головой. – В общем, как я тебе и сказала по телефону… – сменила она тему, положив руку на серую папку рядом с бокалом.

– Эрика. Ты когда ела в последний раз?

– Утром.

– А что ела?

– Крекеры.

Он сокрушенно покачал головой.

– Армия должна быть сыта. Ты, по всей видимости, решила выступать одна за целую армию, а раз так, ты должна есть полноценно. Поужинаем, а потом поговорим про дело.

– Но Айзек, это дело…

– Может подождать. Я голоден, и ты, судя по всему, тоже. Поедим, а потом я буду готов поговорить о деле.

Он протянул руку, чтобы забрать у нее папку, а взамен подал тарелку с горячей едой.

– Хорошо, но ты сам знаешь, ем я быстро, – с улыбкой произнесла она.

После вкусного ужина из мясной запеканки с картофелем и овощей на пару Айзек убрал тарелки, и Эрика вновь обрела доступ к заветной папке. Они устроились за столом, и она быстро рассказала ему основные факты.

– Я вбила информацию по убийству Лейси Грин в систему, надеясь найти какие-то пересечения, и вот что обнаружилось: 29 августа прошлого года в Кройдоне на Чичестер-роуд было найдено тело двадцатилетней Джанель Робинсон. – Эрика достала фотографию с места, где было обнаружено тело, и подвинула ее Айзеку. Девушка, голая до пояса, лежала на боку в мусорном баке. Как и у Лейси, у нее были длинные русые волосы, и она была жестоко избита – настолько, что вместо глаз были синяки.

– Подожди, я помню это дело.

– Должен. Ты делал вскрытие.

Он задумчиво посмотрел на Эрику, взял у нее папку и начал листать документы.

– Да, помню. Тупая затылочная травма, сломана скуловая кость, изрезано влагалище, перерезанная бедренная артерия. Я бы даже сказал, искромсанная. Там, где она заходит в паховую зону и соединяется с подвздошной артерией, словно кто-то ставил зарубки.

– Однако в полицейском отчете написано, что речь может идти о вышедшей из-под контроля сексуальной игре.

– Я такого не писал.

– Это написал тогдашний старший следователь – старший инспектор Бентон. Ушел на пенсию спустя три недели.

Айзек удивленно посмотрел на нее и взял в руки школьное фото 16-летней Джанель Робинсон. С него улыбалась розовощекая молодая девушка с маленькими голубыми глазами, внимательным взглядом и длинными русыми волосами. На ней была голубая блузка от школьной формы Солт-академии, в которой она училась. На эмблеме вышитый школьный крест был заключен в круг из листьев чертополоха.