Франк Тилье: Лента Мёбиуса

Она отозвалась в надежде, что звук собственного голоса придаст ей уверенности:

– Я тебе объяснить не смогу. Надо ехать во Вьетнам. Так вот, та самая статуэтка – это подарок, сувенир из тех, что тебе всегда нравилось привозить из отпуска. А про ступеньки и отцовский рыбацкий костюм почитай у Фрейда. Может быть, твое подсознание вытаскивает на свет божий кучу деталей из прошлого. Черт возьми, да тут у тебя тонны старых книг, доказывающих, что ты гораздо больше моего знаешь и о Фрейде, и о снах, разве не так?

Они миновали зал, где Стефан держал старые манекены с разобранными телами и отвинченными головами, потом комнату, где хранились бумаги, касавшиеся кино: афиши, листки с титрами фильмов, рабочие чертежи, заезженные Mad Movies [4] Mad Movies – жанр клиповой мультипликации, где в качестве материала для видеоряда используются фрагменты уже отснятых фильмов, произведений живописи, фотографий и т. д. и обрывки раскадровок. Потом они очутились перед закрытой дверью, где чернел омерзительный рисунок, сделанный угольным карандашом: ребенок с источенными болезнью ручками и ножками. Сильвия поспешно отвернулась. Дальше располагался «рабочий кабинет», а над входом в него висел плакат: «Darkland» [5] «Darkland» («Страна Тьмы») – известная компьютерная игра, сочетающая в себе элементы квеста, «стрелялки» и ужастика. . Стефан резко свернул в сторону и опустился на колени перед штабелем винных бутылок:

– Ты точно ставила бургундское 1999 года сверху, а бордо 1996 года – снизу?

Она не колеблясь ответила:

– Конечно. В соответствии со сроком хранения. А что?

Он осторожно взял бутылку бургундского, потом бутылку бордо, поменял их местами и задумчиво на них посмотрел, поглаживая отросшую бородку.

– А в моем кошмаре они стояли вот так.

– И это все? Это и есть то самое «очень важное»?

– Когда я увидел, что бутылки поменялись местами, я закричал и расплакался. Что это могло означать?

– Что ты не любишь, когда трогают твои бутылки и вообще когда лезут в твои дела. Что ты помешан на деталях, на совпадениях, что… эта твоя одержимость становится опасной. Ладно, я пошла!

– И еще… У меня были три глубокие царапины на щеке и подбит глаз. И кто-то целился в меня из пистолета, когда я мелом писал на стене.

– А что ты такое писал?

– Не знаю. Там было темно. Фонарик валялся на полу, и я как-то не подумал его зажечь.

– Вот уж действительно неприятность…

Сильвия поправила на себе бежевый английский костюм и зябко потерла плечи. Прямо перед ней в струе воздуха поблескивала паутина.

– Это всего лишь сон, Стефан. Нелепый сон, каких ты видел множество, разве что раньше ничего не помнил. Немудрено, что он тебе показался странным. Это… это потому, что ты впервые смог его вспомнить.

– Нет! Во сне окружающая обстановка постоянно меняется и невозможно сосредоточиться, читать, писать, считать. Это доказано исследованиями. Но я-то читал этикетки, я писал на стене, и все было логично и связно.

– При условии, что рыдать перед винными бутылками – вполне логичное дело. Я пошла. Не забудь про таблетки.

Стефан с вызовом выпрямился:

– Я больше не стану их принимать. Мне гораздо лучше.

– Лучше? Ты находишь? Никакого улучшения не было. Я не хочу еще раз пережить весь этот ад.

Стефан нахлобучил себе на голову латексную копию маски из фильма «Маска» и загоготал, подражая голосу Джима Керри:

– Нынче ночью, я обещаю, мы займемся любовью, моя цыпочка. Любо-о-овью, со всякими там хо-хо, хи-хи и ха-ха! – И вдруг оборвал маскарад. – Я что, действительно скверно выгляжу?

– Хуже некуда.

Она слегка отстранила его рукой:

– Раньше ты меня смешил, потому что все у тебя получалось легко, естественно, без напряга. А теперь ты как актер-неудачник, который силится побороть мандраж. До вечера.

Стефан так и остался стоять, словно налитый свинцом, с маской в руках. А за серым от грязи окном возле «ауди» появились стройные ноги жены. Когда хлопнула дверца автомобиля, он вдруг понял, что они его больше не интересуют. И она его тоже больше не интересует.

И в наступившей сумрачной тишине он швырнул на стол зеленую маску. Включил вентиляцию, зажег мощные галогенные лампы и приголубил своих мрачных кукол:

– Ну как ты, приятель? А ты? А ты?

Поговорил с профессором Мабуловым [6] Профессор Мабулов – персонаж фильма Жоржа Мельеса «Завоевание полюса». , с Хищной Пастью. Последний монстр, получеловек-полузверь, обладатель огромной пасти (сто восемьдесят острейших зубов – это вам не шуточки), служил для съемок второй серии фильма «Нейронная атака». Немалое количество сделанных им муляжей теперь упокоилось в грузовых тележках. Так кончали жизнь киноперсонажи, впрочем, как и их создатели, в безымянных подвалах.