Франк Тилье - Лента Мёбиуса

Жюльетта угадала слабину Вика и окрысилась:

– Нельзя принимать людей в штыки, это нехорошо. Бери пример с китайца, он спокоен, что твой менгир. Вот только не пойму, трахался он уже или нет.

Она нацарапала на листке бумаги адрес и протянула Вику. Когда он брал листок, она чуть коснулась его пальцев своей перчаткой. Он отпрянул.

– Были у нее враги? – спросил Ван.

– Враги? А у кого их нет?

– Пожалуйста, отвечайте на вопрос.

Она, казалось, задумалась. Вик не смог удержаться и представил себе эту женщину «в деле». Вот она, стиснув зубы, затянутая в виниловый костюм, склоняется над типом в наручниках, которого ведет на поводке, как собаку.

– …Куча паскудных продюсеров, с которыми она раньше работала. Другие актрисы, что завидовали ее успеху. Потом еще все эти хреновы поклонники, кому удалось раздобыть ее адрес, и теперь они пишут ей и мастурбируют над письмами. Да еще богатые клиенты, которые не просекают, что путана – не супруга.

– Поэтому она так часто и переезжала?

– Думаю, да.

– Она получала серьезные угрозы?

– Она никогда мне не говорила.

– А о чем вы разговаривали?

– Мы вообще много не разговаривали.

Ван и Вик украдкой переглянулись.

– Были у вас общие друзья?

– Нет. Никто не был в курсе наших отношений, мы их скрывали. Мы жили в разных мирах.

– Речь идет о сексе. Тут круг поуже.

Она ухмыльнулась:

– Да ничего подобного, шире некуда. Секс затрагивает всех. И меня, и вас, и этого парнишку. Целой тетради не хватит, чтобы описать все извращения, которые кроются в каждом из нас. Стоит только копнуть…

Она повернулась к Вику:

– Самые скверные – не те, на кого ты думаешь. Открой глаза – и поймешь.

Вик нахмурил брови. О ком это она? О нем? О Ване? Об Аннабель Леруа? Она встала и налила себе еще стакан. Мо похлопал Вика по плечу, словно ободряя и призывая активнее включиться в игру.

Жюльетта сжала ладонь в кулак и заговорила, словно сама с собой:

– Черт возьми, Анна… Как же тебя угораздило?

Вик заметил, что вторая ладонь осталась раскрытой, напряженной и неподвижной. И он вдруг почувствовал, как живот обдало горячей волной.

А девушка повернулась к Вану:

– И что теперь с ней будут делать? Я имею в виду… с телом…

– Мы пытаемся понять, как именно ее убили.

– Короче, вы собираетесь разрезать ее на куски.

– Можно и так сказать.

Она залпом осушила стакан. По подбородку побежала прозрачная струйка.

– Это довольно-таки смешно.

– Не вижу ничего смешного.

– Да вы просто не просекаете.

Вик колебался, и верхняя губа у него дергалась от волнения. Наконец он решился:

– Я…

– Что – ты?

– Я понял…

Жюльетта в упор посмотрела на него и повела головой в сторону Вана, чтобы тот продолжал.

– Потом прокурор или следователь выдаст тело родственникам…

– У нее нет родственников.

– В этом случае она останется в морге. Пока не отправится на кладбище.

Жюльетта еще приспустила жалюзи, и свет в комнате совсем померк.

– Может быть, она хотела бы, чтобы ее кремировали.

Ван поднялся и с хрустом потянулся.

– Мадемуазель Понселе, вас, возможно, очень скоро вызовут в полицию. Пожалуйста, не уезжайте из Парижа.

– Почему?

Сыщик заметил у нее за спиной трубку для курения опиума.

– «Бенарес»? «Юнан»? [13] «Бенарес», «Юнан» – самые распространенные бренды опиума, названия связаны с провинциями, где их производят.

– Простите…

– Я спрашиваю, вы курите «Бенарес» или «Юнан»?

– Я вообще не курю. Это так лежит, для красоты.

Ван длинным ногтем поскреб себе кончик носа:

– Ну да, как рождественские елочные шары.

Вик, не вставая со стула, потер себе щеки и спросил уже гораздо более уверенным голосом:

– Если бы вам надо было оценить сексуальность мадемуазель Леруа в процентах, сколько бы вы ей дали?

Скрестив руки на груди, Жюльетта смерила его вызывающим взглядом:

– Что? Чего ты добиваешься? Хочешь выслужиться перед начальником? Произвести впечатление? Вы что, за сосунка его держите? – обратилась она к Вану.

– Он вовсе не мой начальник, – парировал Вик.

Она вдруг опустилась перед ним на колени:

– Да ведь ты ничего этого еще и не нюхал, небось? Мерзость человеческую, мрак, сырые подземелья. Вот китаеза – он знает. Всеми потрохами знает… А ты – ты еще девственно-чистый.

Не сводя с Вика глаз, она встала, скрипнув кожаными сапогами.

– Интересно, что ты расскажешь про сегодняшний день своей благоверной?