Ричард Кесслер - Транс

– Возможно, шизофрения уже добралась до его мозга. Отсюда – психическая неуравновешенность, разбросанность мыслей. Но я в этом не уверен. Думаю, его разбросанность мыслей имеет под собой основу.

– Это как понимать?

– Если у него был нервный срыв, то его наверняка положили в госпиталь. Хотелось бы знать, в какой именно, надолго ли и в чем заключалось лечение. В послужном списке ничего нет об этом?

– Нет, конечно. Там только указывается, в каком звании он служил, кем работал, когда демобилизовался.

– Меня это не удивляет. Разумеется, они не станут сообщать интимные сведения о состоянии здоровья в ответ на обычный полицейский запрос. Готов поспорить, что он довольно долго пробыл в психиатрической палате. И как раз этим-то и можно объяснить разбросанность его мыслей.

– А конкретнее?

– Меня настораживают слова, которые то и дело проскакивают в его разговорах: "магический взгляд", "целитель", "огромная толпа людей, которых считают дураками, а они не дураки". Думаю, он говорит о враче, возможно гипнотизере, который работал с ним, а огромная толпа людей – это, вероятно, его соседи по палате. Они пытаются спрятаться друг от друга, им кажется, что все считают их дураками, а они не дураки и поэтому возмущаются.

– А как насчет украденной одежды?

Драммонд улыбнулся.

– В палатах психические больные делают это постоянно: берут без спроса вещи, носят их по очереди. Так они подбадривают себя.

– По-моему, ты до чего-то докопался, а? Что же еще произошло? Ты говорил про какие-то два момента...

– А следующий случай совсем из ряда вон. Киган внезапно вышел из своего состояния и попросил меня найти по радио какую-нибудь музыку. Потом он снова заснул. Чувствовалось, что мозг его сильно истощен. После музыки стали передавать новости: транслировали выступление Джека Крейна в Детройте. Кандидат в президенты разразился пространной речью, обвиняя Бёрна во всех грехах. И Киган вдруг впал в неистовство. Моментально вышел из своего сонного состояния, словно в него ткнули ножом, резким движением выключил радио и схватился руками за голову, как будто опасаясь, что она вот-вот лопнет.

– Ну и что ты, братец, об этом думаешь?

– А то, что причиной его вспышки был голос Джека Крейна.

– Крейна? Почему именно Крейна? То есть я хочу сказать, что он, конечно, не идеальный кандидат в президенты, а некоторые, в том числе и я, считают его просто амбициозной скотиной, но...

– Потерпи минутку, Дик... у тебя есть время?

– Давай продолжай. На сегодня я все закончил, собираюсь заехать к Дюку.

– Мне нужно рассказать тебе это, потому что я хочу просить тебя об одной услуге.

– Ну давай, давай. Не упускать же мне три банки холодного пива, они меня уже ждут.

– Хорошо. Как знаешь, я собирался поместить Кигана в мотеле, но из-за его состояния решил поселить у себя в гостевой комнате, что за гаражом. Усадил его в кресло и стал показывать, как пользоваться дистанционным управлением. Включил телевизор, и как ты думаешь, кто появился на экране?

– Джек Крейн.

– Точно. Ты прирожденный детектив, Гейдж.

– Льстец. Ну и что дальше?

– Абсолютно то же самое. Киган просто взорвался. Я спросил его, в чем дело, не знал ли он Крейна раньше?

– Ну и?..

– Он не знает.

– Ты хочешь сказать – не помнит?

– Совершенно верно.

– Да, в этом что-то есть, а? Иначе бы он не взорвался.

– Верно. Ты ухватил самую суть этой сцены. Как бы ни воздействовали на человеческую психику – а в случае с Киганом, я уверен, поработали на славу, – в нашем мозгу есть какое-то ядро, нечто такое, что борется не на жизнь, а на смерть, чтобы сберечь целостность разума. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Разумеется. Мозг Кигана борется за свою жизнь, выбрасывая наружу какие-то нити, которые, возможно, ведут к разгадке...

– Верно. Сначала реакция на Джека Крейна. Затем – сны. Он видит два сна. Один в доме, объятом пламенем, – это сон о нем самом, а второй сон – о хохочущих людях в саду. И этот второй сон – я в этом уверен – имеет отношение к солдатам в защитной форме, находящимся в джунглях.

– Вьетнам.

– Безусловно. А где прославился Джек Крейн?

– Я понял вас, сэр.

– И еще один интересный момент. Сегодня я провел с Киганом сеанс гипноза. И под гипнозом он отрицает само существование фотографий о Вьетнаме, которыми обвешаны все стены в его квартире. Мы снова сталкиваемся с раздвоением мыслей, раздвоением его ума: одна часть отрицает, что он был солдатом и служил во Вьетнаме, а другая часть пытается ухватиться за Вьетнам, потому что это необходимо для его самосохранения.