Ричард Кесслер - Транс

– Согласен с тобой. И все же здесь масса предположений и воз догадок. Почему ты уверен, что потеря памяти у Кигана "им" на руку?

– Потому что чувствую... Послушай, Дик, кто, как не ты, звонил мне? Кто, как не ты, считал, что вокруг этого дела происходит нечто странное? Именно тебе казалось непонятным, чем именно Киган привлек внимание правящей верхушки.

– Все это так, Драм, но ведь между "странным", "непонятным" и версией о том, что "кому-то" очень хочется, чтобы Киган свихнулся, – огромная разница.

– А готов ли ты, Дик, рискнуть и доказать, что разница все-таки есть?

Гейдж уставился на друга и вздохнул.

– Что ты предлагаешь? Догадываюсь, тебе в голову пришла какая-то идея.

– Я предлагаю нам обоим покопаться в биографии Ки-гана. Ты – по своим каналам, я – по своим. Займусь этим в долине.

Заберу туда Кигана, разумеется, если он согласится, поселю его в мотеле и всерьез возьмусь за парня.

– Ну, ты и голова, Драммонд.

– Ведь отчасти и я несу ответственность за то, что имя Кигана появилось в статье Карен. Мне следовало бы предупредить ее, что не стоит упоминать о нем. А я этого не сделал.

– Ладно. А когда ты собираешься приступить к этому?

– Прямо сейчас. – Драммонд взглянул на часы. – Восемь. Я готов сразу же отправиться в долину. Давай вместе заедем к Кигану. Ты поможешь мне уговорить его. В крайнем случае посмотрим, как он живет, и, может быть, найдем какой-нибудь ключ к разгадке его прошлого. – И Драммонд, не мешкая, направился в спальню собрать вещи.

– Ты уверен, что это нужно делать прямо сегодня? – крикнул ему вслед Гейдж. – Я обещал Анне быть к ужину. Целый год пытаюсь попасть домой к ужину. Анна и так уже как-то странно на меня поглядывает, словно пытается вспомнить, как я выгляжу.

Драммонд обернулся.

– Позвони ей, извинись и передай от меня привет.

– Это-то я непременно сделаю, Драм, а может, я привезу Кигана завтра в автобусе?

– Нет, – ответил Драммонд и исчез в спальне. Гейдж тяжело вздохнул и еле слышно пробормотал:

– Нечего морочить мне голову, приятель. Скажи уж все напрямик. Не выношу, когда дергаются.

Голливуд всегда был окутан неким романтическим ореолом. Но район этот занимает обширную территорию и похож на своего киношного собрата, как зал для торжественных приемов на подвал старого дома.

К девяти часам Гейдж и Драммонд – каждый на своем автомобиле (Дик сидел за рулем серебристого "вольво") – подъехали к дому Кигана. Двухэтажное здание, выходившее на грохочущий машинами бульвар Венис, с годами обветшало, штукатурка потрескалась, пошла пятнами. Жалкие деревца и кусты вокруг дома, задыхаясь от пыли, медленно умирали или уже умерли. Тротуар и украшенная флажками дорожка, ведущая к подъезду, были завалены сухими листьями чахлых пальм, похожих на двух согбенных стражников, готовых охранять это место до последнего вздоха.

По хрустевшим под ногами листьям Драммонд и Гейдж направились к спрятавшейся в тени двери. Лейтенант достал фонарик и осветил панель с почтовыми ящиками и звонками, пытаясь отыскать нужную фамилию.

– Его здесь нет.

– А ты не знаешь номер квартиры?

– Мы установили адрес этого парня по квитанции, а в ней только улица и номер дома.

– Но ведь в понедельник ты говорил мне в участке, что пошлешь кого-нибудь вместе с Киганом – проводить до дома, найти родственников.

Гейдж нажал на кнопку звонка.

– Я так и сделал, послал с ним одного полицейского, но сам уехал в Сан-Франциско и еще не виделся с ним.

– Да-а? – требовательно прозвучал измененный динамиком голос.

– Извините за беспокойство, сэр...

– Ты смеешься, говнюк?

– Простите, мэм, не могли бы вы сказать, на какую кнопку нажать, чтобы позвонить Кигану?

– Не знаю никакого Кигана.

– Том Киган... среднего роста, энергичное лицо, короткие волосы с проседью.

– Я же сказала, не знаю никакого Кигана.

– Мэм, мы из полиции...

– Шестая квартира.

– Огромное спасибо.

Драммонд рассмеялся.

– Здорово ты умеешь флиртовать с дамами, Гейдж.

– Опыт работы в отделе по связям с общественностью, – вздохнул Гейдж, нажимая на кнопку под номером шесть. – Помню, в старые добрые времена можно было просто выбить ногой дверь, сломать пару ребер, пристрелить собаку... а теперь приходится расшаркиваться: "Пожалуйста...", "Благодарю вас...". Да-а, Драм, нет уже той изюминки в нашей работе, что была раньше.

– Да? – прохрипел в динамике мужской голос.

Гейдж взглянул на Драммонда. Казалось, в одном этом слове выразился весь ужас, охвативший человека.