Мэри Кларк: Нет места лучше дома

— Я упомянула это всего однажды в машине. Я ничего подобного не говорила в офисе. Робин, какая от тебя помощь, если ты будешь лгать клиенту, — возразила Джорджет. — Не делай глупостей, пожалуйста.

Дверь офиса открылась. Обе повернулись, как только Генри Палей вошел в приемную.

— Как все прошло? — спросила Джорджет; чувствовалось, что голос ее дрожит.

— Я бы сказал, что миссис Нолан приложила большие усилия, чтобы казаться обрадованной сюрпризом мужа на свой день рождения, — ответил Палей. — Я полагаю, что ей удалось обмануть его. Но не меня.

— Почему нет? — спросила Робин до того, как Джорджет успела что-либо сказать.

По выражению лица Генри Палея можно было сказать, что он закончил дело, которое изначально было обречено на поражение.

— Надеюсь, я могу продолжить? — спросил он и посмотрел на Джорджет. — Джорджет, — сказал он, — клянусь, когда я показывал миссис Нолан спальню, у меня перед глазами постоянно стояла девочка, много лет назад стрелявшая в свою мать и отчима в гостиной. Тебе не кажется это странным?

— Генри, наше агентство трижды продавало этот дом за последние двадцать четыре года, и ты дважды участвовал в этих сделках. И ты прежде не говорил ничего подобного, — зло возразила Джорджет.

— Я никогда не испытывал такого чувства раньше. Может, это все из-за тех проклятых цветов, которые ее муж разложил повсюду. Они издают в точности такой же запах, какой оглушает в бюро ритуальных услуг. Сегодня я надышался сполна в спальне «Обители Малютки Лиз». И мне показалось, что Силия Нолан ощущала то же самое.

Генри понял, что сказал лишнее, описывая дом на Олд-Милл-лейн.

— Извини, Джорджет, — пробормотал он, проходя мимо нее.

— Тебе есть за что извиняться, — подавленно сказала Джорджет. — Могу представить себе, как твой внутренний страх передавался миссис Нолан.

— Может, вы примете мое предложение: я готова подтвердить, что вы рассказали историю этого дома Алексу Нолану, Джорджет, — сказала Робин с сарказмом.

— Но, Силия, это ведь то, что мы планировали. Мы просто делаем это немного быстрее. Будет очень хорошо, что Джек сможет ходить в начальную школу в Мендхеме. Мы теснились эти шесть месяцев в твоей квартирке, и ты не хотела переезжать ко мне в центр города.

Этот разговор состоялся на следующий день после моего дня рождения, дня больших сюрпризов. Мы завтракали в моей квартире, в той, где шесть лет назад я начала выполнять дизайнерский заказ по отделке для Ларри, который затем стал моим первым мужем. Джек поспешно выпил стакан сока и съел тарелку хлопьев, и, к счастью, уже одевался на прогулку.

Кажется, всю ночь я не сомкнула глаз. Вместо того чтобы спать, я лежала на кровати, уставившись в темноту и слегка касаясь плечом Алекса. Одевшись в бело-голубой льняной халат и завязав волосы в пучок, я отправилась пить кофе, чтобы немного успокоиться. За столом напротив меня, одетый, как всегда безукоризненно, в темно-синий костюм, белую рубашку и узорчатый сине-красный галстук, Алекс торопливо поедал свой завтрак — несколько тостов и чашку кофе.

Я подумывала о том, что, хотя дом и красивый, но мне хотелось бы его полностью переделать до того, как мы переедем.

— Силия, я понимаю, что это было просто сумасшествием покупать дом, не посоветовавшись с тобой, но мы оба хотели жить в новом доме. Ты была согласна с выбором района. Мы обсуждали Пипэк или Баскинг-Ридж, а Мендхем всего в двух минутах от них. Это город, где живут люди с достатком, отсюда удобно добираться до Нью-Йорка, да, кстати, фирма, в которой я работаю, переводит меня в Нью-Джерси, дополнительным плюсом является то, что я смогу совершать конные прогулки ранним утром. В Центральном Парке такой возможности нет. И я хотел бы тебя тоже научить кататься на лошади. Ты ведь говорила, что хочешь научиться.

Я внимательно посмотрела на мужа. Выражение его лица было и кающимся, и просящим. Он был прав. Эта квартира была маловата для нас троих. Алекс очень много потерял, когда мы поженились. В его вместительном доме была огромная студия с великолепной музыкальной аппаратурой и даже роялем. Этот рояль теперь находится на складе. У Алекса был настоящий дар к музыке, и он очень любил играть. Я знаю, ему не хватает этого удовольствия. Он много работает, чтобы добиваться всего, что у него есть. Хотя он и являлся дальним кузеном моего покойного мужа, который сам был из богатых людей, Алекс определенно был «бедным родственником». Я знаю, как он был горд, когда купил этот дом.