Родриго Кортес - Садовник

Долорес ждала его на террасе.

— Не нашли? — с угасающей в глазах надеждой спросила она, и Мигель печально покачал головой.

— Я должен осмотреть дом.

— Конечно! — закивала головой девушка. — Только в комнату к кузену не ходите, он пока еще спит.

Мигель посмотрел на часы — 14.00 — и решил, что первым делом разбудит кузена: еще один мужчина в пустом доме ему бы не помешал. Извинился перед Долорес, попросил провести его в комнату к Пабло и спустя пару минут стоял перед кроватью с храпящим на весь флигель крепким молодым мужчиной.

Пабло спал лицом вниз и прямо в одежде. Мигель нагнулся над ним, осторожно тронул за плечо и замер. По самому краю рукава Пабло шла полоска до боли знакомого бурого цвета.

«А если это он? — подумал Мигель. — Хотя нет, в комнате следов крови не было… А если он убил его уже на улице?»

Он глубоко вздохнул, прикусил губу и толкнул Пабло в бок.

— Эй! Сеньор Эсперанса! Вставайте!

Пабло заворочался, перевернулся на спину и открыл глаза. Некоторое время пытался понять, кто это над ним стоит, а затем перевел взгляд на Долорес и понимающе покачал головой:

— Все-таки… сдала меня… сука…

Повернулся на бок и стремительно сунул руку под подушку.

Мигель сразу же бросился вперед и навалился сверху, не давая ему вытащить оружие, но силы были неравны. Пабло ударил его головой в лицо, затем — совершенно расчетливо — по культе, вытащил из-под подушки «браунинг», вскочил и, не отрывая взгляда от сбитого с ног, но пытающегося подняться безрукого полицейского, задом попятился к двери.

— Пабло! Зачем? — вскрикнула Долорес, но тот даже не обратил на нее внимания и стремительно выскользнул за дверь.

Мигель с трудом поднялся на ноги, поддерживаемый испуганной девушкой, вышел во двор и с горечью признал, что служба для него закончилась.

Этим же вечером Мигель нанес официальный визит сеньору Рохо. За полным отсутствием иного начальства выложил на стол алькальда служебный револьвер и прошение об отставке и присел на стул.

— Что, Мигель, совсем плохо? — понимающе улыбнулся алькальд.

Мигель кивнул.

— Ну, вот видишь… а хорохорился-то как! — мстительно напомнил алькальд. — А теперь отвечать придется.

— Что мое — за все отвечу, — коротко отозвался Мигель.

Алькальд привстал и, важно оттопырив нижнюю губу и выставив живот, подошел к окну. Там, во дворе недавно восстановленной ратуши, маршировал пехотный взвод.

— Значит, признаешься? — внезапно повернулся он к Мигелю.

Бывший начальник полиции замер.

— Да-да… Пабло Эсперанса мне все рассказал, — удовлетворенно усмехнулся алькальд. — И как ты деньги с него требовал, и как угрожал, и как решил несколько убийств на него спихнуть…

Мигель некоторое время пытался осмыслить всю эту белиберду, а потом сокрушенно покачал головой и натужно рассмеялся. Все было ясно как день. Пабло настолько перепугался, что решил опередить события.

— Кстати, «Испано-суизу» твою тоже нашли… — вернулся к столу и сел, сложив маленькие крепкие кулаки перед собой, алькальд. — Естественно, всю в крови. В общем, новому начальнику полиции будет над чем поработать.

— Я арестован? — спросил Мигель.

— Это не мне решать, лейтенант… так что… гуляй пока.

Мигель встал со стула и направился к выходу, но у самых дверей остановился. Ему вдруг страстно захотелось напомнить алькальду, что не за горами то время, когда и он, невзирая на всю его лояльность ко всем подряд, станет отработанным материалом. И тогда его спишут — так же беспощадно, как и начальника полиции сейчас.

Но он сдержался.

Когда начальник полиции пытался разобраться с садовыми тропинками, сеньор Сесил Эсперанса был уже похоронен. Он сражался за жизнь даже не отчаянно — остервенело: зацепил и разбил ногой чашечку с кофе, раздавил весом своего тела хрупкий прикроватный столик, сумел просунуть пальцы между горлом и шнурком… Но с хваткой Себастьяна мало что могло сравниться; садовник просто сел ему на спину, затянул шелковой косичкой шею сеньора Эсперанса вместе с пальцами, натянул удавку до отказа и стал ждать. И секунда за секундой защита медленно, но неуклонно ослабевала. А потом Себастьян спрятал косичку в карман, взвалил обмякшее тело на плечо, поднес к окну, сбросил со второго этажа на газон и прыгнул следом.

Еще через два часа сеньор Сесил был посажен в стремительно вырытую узкую и глубокую штольню точно посредине своего участка райского сада. А еще через четыре пришел полицейский.