Джастин Скотт - Месть

Нет, надо двигаться навстречу.

Харден поднял грот и направился на восток с попутным ветром. Шамаль ослабел, над водой поднимался сырой туман, казавшийся в свете горящих факелов красной дымкой. Харден поднял спинакер. Наполнившийся воздухом огромный парус поднял нос яхты из воды и помчал ее вперед. Разрезая багровые волны, яхта летела навстречу «Левиафану», и в ее кильватере качалась маленькая резиновая лодка.

Ракетоносец «Воспер-Торникрофт-Тенасити», построенный в Великобритании, тихо урча двигателями, поравнялся с флагманским аппаратом на воздушной подушке. Оба судна без всяких усилий держались рядом с «Левиафаном», двигавшимся со скоростью шестнадцать узлов. У спаренных пулеметов ракетоносца стояли иранские моряки в радиошлемах.

Майлс Доннер пытался оценить огневую мощь ракетоносца. Тот то и дело переходил с фланга на фланг, но в темноте разглядеть что-либо было невозможно. Теперь же «Тенасити» выделился четким силуэтом на фоне газового факела. Ракеты были прикрыты брезентом. Доннер, разочарованный, снова обратил внимание на неосвещенный мостик флагманского корабля и на офицеров, собравшихся у экранов радаров.

В полумиле за спиной маячила огромная черная масса «Левиафана». Гигантский корпус танкера и высокие кормовые надстройки заслоняли мерцающие газовые факелы, как облако, затмевающее звезды. В двух тысячах ярдов справа от Доннера еще один аппарат на воздушной подушке прикрывал нос танкера. Два других аппарата шли за кормой. Корабли эскорта начали приближаться к танкеру, потому что впереди судоходная линия сужалась, проходя через нефтяное поле.

Занимая позицию перед носом «Левиафана», воды залива рассекал величественные фрегат. Доннер заметил, что иранский офицер находится на аппарате на воздушной подушке, а не на идущем впереди фрегате. Иранец переходил с корабля на вертолет, смотря какой аппарат больше подходил его намерениям, в полной уверенности, что коммуникационная система позволит ему осуществлять командование из любой точки в пространстве. Скорость, а не размер корабля — вот что главное на современном флоте.

Доннер был доволен собой. «Левиафан» находился в безопасности; правда, Хардена еще не поймали, но это только вопрос времени. Вдобавок он установил хорошие отношения с иранским офицером, опытным командиром, занимавшим высокое положение и, очевидно, еще не достигшим вершины своей карьеры. И кроме того, появилась возможность представить Моссаду подробный доклад об иранском флоте.

Один из офицеров вскрикнул. Остальные придвинулись к экранам радаров. Доннер протиснулся между ними.

— Что такое? — спросил он у командира.

— Цель в миле впереди.

Он отдал команду по-персидски. Аппарат взревел. Ракетный катер «Тенасити» врубил роллс-ройсовские газовые турбины, и оба корабля помчались бок о бок со скоростью сорок узлов.

Иранский офицер закончил разговор по радиотелефону и подал знак офицеру, стоящему за пультом управления. Аппарат еще быстрее рванулся вперед. «Шестьдесят пять узлов», — решил Доннер. Взгляд на спидометр показал, что даже больше. Оставив «Тенасити» в кильватере, они пролетели мимо фрегата, который, как можно было судить по вздымающейся носовой волне, сверкавшей в свете газовых факелов, тоже ускорил ход. Офицеры на мостике подняли трубки телефонов, чтобы связаться с артиллерийскими расчетами.

Доннер подошел ближе к радарному экрану. Яркими пятнами на экране были отмечены корабли, более тусклыми — вышки на нефтяных полях вокруг канала.

— Почему мы так неожиданно увидели его? — спросил он у командира. — Ведь яхта раньше не была видна на радаре.

— Возможно, это просто помеха. А может быть, другое судно.

— Вряд ли, — возразил Доннер. — Вы уже обшарили весь район. Это не может быть другое судно. Да и помехи обычно не держатся на экране так долго, верно?

— Через полминуты узнаем, — сказал командир.

Доннер наблюдал, как пятно на экране становится ярче. Внезапно он все понял.

— Это ракетница. Он поднял ее на палубу и стал готовиться к выстрелу.

Лицо иранца нахмурилось.

— Конечно.

— Он быстро сказал что-то по телефону.

— Я приказал открыть огонь, как только его увидят.

Доннер был удивлен, увидев на смуглом лице иранца отвращение, как будто его не радовала мысль о том, чтобы обрушивать огромную огневую мощь на одного человека. Израильтянин понимающе улыбнулся:

— Что поделаешь! Нельзя рисковать, если он сам готов стрелять.