Джастин Скотт - Месть

Заметив активное движение на Жемчужной банке, он направил туда бинокль и увидел, что иранские катера перепахивают мелководье в нескольких милях от него. Он положил тяжелый бинокль на подставку, чтобы получше разглядеть. Эти катера были предназначены для плавания на мелководье. На палубах стояли моряки в форме. Одни из них держали винтовки, другие оглядывали море в бинокли. Его внимание привлекла забавная деталь.

На носу каждого катера виднелась фигура с тюрбаном на голове, облаченная в свободные одежды, которые развевались в потоке встречного воздуха. Харден решил, что это местные жители, знакомые с рифами. Они то и дело махали руками, и тогда катера резко меняли курс. Контраст их одежды с формой матросов вызвал ассоциацию: американская кавалерия входит на вражескую территорию под предводительством разведчика-индейца.

Его разбудили голоса по радио. Разговор велся на арабском. Харден вспомнил, что надо вернуться на шестнадцатый канал. Спустившись вниз и настроив приемник, он снова лег в кокпите, озабоченно думая, не остановят ли «Левиафан» до тех пор, пока не найдут его. Или махнут рукой? Он был уверен, что со времени шторма его никто не видел. Могли подумать, что он погиб. Затем он подумал о рабочем на нефтяной вышке. Видел ли тот его? А если да, то доложил ли кому-нибудь? Может быть, ему пришлось объяснять, почему он не работал, когда бригадир застукал его.

Небо было очень чистым — такого чистого неба Харден не видел с тех пор, как попал в муссон несколько недель назад. Шамаль принес с собой более прохладный и сухой воздух. Однако температура по-прежнему держалась на уровне девяноста градусов, а видимость была ограничена пятью милями. Ветер, больше напоминающий морской бриз, чем дыхание пустыни, сейчас дул с северо-запада со скоростью десять узлов. Если он продержится до вечера, то приведет Хардена прямо к «Левиафану».

Солнце поднималось к зениту, и жара усиливалась. Странные миражи терзали усталые глаза Хардена. Размытые многоцветные спектры, гигантские облачные корабли, плывущие по небу кверху дном. Расплывчатые зеркальные отражения танкеров, идущих по судоходной линии в десяти милях от него, двигались в строгой процессии. Один за другим они появлялись на южном горизонте, увеличиваясь по мере приближения, проплывали над головой и исчезали на севере.

Угрожающий вой приближавшихся вертолетов заглушил почти мирное, убаюкивающее гудение далеких патрульных катеров. К вышке приближались три черные точки, вырастая в размерах и сверкая. Харден с опаской следил за ними.

Вертолеты летели в сотне футов над водой. Они должны были пройти очень низко над вышкой. Внезапно они одновременно повернули, спустились к ближайшему скоплению нефтяных вышек, разделились и по отдельности облетели все вышки. Затем снова объединились и направились к нему.

Харден нырнул в каюту; вертолеты могли использовать инфракрасные сенсоры. Пригнувшись у иллюминатора, он думал — сработает ли его маскировка.

Вдруг он вспомнил о двух белых нейлоновых тросах, протянутых от яхты к опорам. Он забыл зачернить их нефтью.

Машины опускались, приземистые, толстобрюхие и с виду неуклюжие, несмотря на свою гигантскую скорость. Когда они приблизились на полмили, стали видны их стекла, затем — стволы пулеметов и фигуры солдат за ними. Вертолеты приблизились на двести ярдов.

Неожиданно они развернулись и направились к судну на воздушной подушке, которое появилось на горизонте и приближалось к группе вышек. Какая-то хитрость?

Харден прятался в каюте, в смятении наблюдая, как вертолеты летят за кораблем на воздушной подушке и обгоняют его. Обогнув буровые установки, они полетели дальше, не дожидаясь корабля.

Он подождал, пока вертолеты не исчезли на севере. Слишком усталый, чтобы задумываться, почему они улетели, просто чувствуя благодарность судьбе, он наконец покинул раскаленную каюту и лег в кокпите, прислушиваясь к радио.

Солнце стояло точно в центре стального креста из балок на вершине вышки. Оно сияло, как белая капля расплавленного стекла, и медленно перемещалось на запад, пока одна из балок не закрыла его от глаз Хардена. Когда он снова взглянул вверх, солнце ушло за пределы металлической конструкции, и он понял, что проспал полчаса.

Во рту пересохло. Харден спустился вниз и накачал из крана чашку воды. Выпив ее, он налил следующую, затем еще одну. На третьей чашке педаль насоса заходила свободно, и в кране забулькал воздух. Запас воды кончился. Обшарив буфеты, Харден нашел бутылку «Соаве» и две маленькие бутылки «Перье». Он положил их в авоську и повесил за борт, смыв нефть шваброй. Нужно поддерживать себя в форме.