Белобров-Попов - Красный Бубен

Но это было не главное. Если бы только это! Если бы только этот стол, какой во время войны можно было увидеть только на картине, а не так вот прямо перед собой! Русские солдаты, которые повидали за годы войны всякого, конечно бы, выдержали и это. Но то главное, что они увидели еще, чуть не уложило их в обморок, как немецких культурных женщин от запаха солдатских портянок.

За столом в дубовом кресле с подлокотниками сидел в смокинге и белой рубашке немец с портрета. На вид немцу было лет пятьдесят с небольшим. Впрочем, могло быть и сорок, и шестьдесят. Его лицо ежесекундно как будто изменялось, оставаясь вроде бы неподвижным.

Немец поднялся навстречу, кивнул головой и сказал на чистом русском языке:

– Здравствуйте, товарищи освободители! Как удачно, что вы оказались в нужное время в нужном месте. Я тут, признаться, скучаю один. И сегодня как раз думал – как было бы славно разделить мою скромную трапезу с мужественными воинами восточными славянами. Я не раз гостил в вашей прекрасной стране и имею очень высокое мнение о вашем великом народе. Народе-труженике, народе-художнике, народе-освободителе угнетенных. Я сам не раз бывал угнетен западноевропейскими поработителями и скрывался от них в России. Там, в этой суровой заснеженной стране, я понял, что такое свобода и оценил по достоинству благородство и гостеприимство русских. И теперь я хочу, в знак благодарности, совершить ответный жест. – Он сделал приглашающий жест к столу. – Прошу же, товарищи бойцы, сесть за стол и разделить со мной ужин.

Друзья не знали, что делать. Всё это было как-то уж слишком. Замок этот, портрет какой-то шибздопляцкий – то у него усы отрастают, то очки… А теперь еще этот немец живой… только без зубов… И говорит на чистом русском языке… Может, он шпион из Абвера?.. Или, может, он генерал Власов, вол-чина позорный?.. Но говорил разумно и угощал пожрать… А солдаты усвоили, что от приглашений пожрать в военное время не отказываются. К тому же они так проголодались, что в тишине зала было слышно, как урчат их желудки.

– А чем докажешь, что еда не отравлена? – спросил Стропалев, грозно сдвинув брови к переносице. – А то мы знаем вас… фашистов…

– Я не фашист никакой, – незнакомец развел руками, – и никогда фашистом не был… Жидомасоном меня еще можно назвать с некоторой натяжкой… Но фашистом – извините… Сами вы фашист, – добавил он обиженным тоном.

– Что ты сказал, фриц?! – Мишка перехватил автомат. – Это я-то фашист?!. Да ты за такие слова!.. – Он чуть не задохнулся от ярости. – Я из тебя сейчас сделаю котлету по-киевски! Ты знаешь, что такое котлета по-киевски?!. Ферштеен зи зих?!.

– Да, – ответил немец. – Прекрасно знаю. Свернутое в трубочку мясо курицы со сливочным маслом внутри… Правильно?

Мишка опустил автомат.

– Правильно… – ответил он немцу. – Еще раз меня фашистом назовешь, получишь пулю в живот…

– Больше не назову, – сказал немец, прикладывая ладонь в блестящей черной перчатке к груди. – Теперь я понимаю, что, на ваш взгляд, немцу называться фашистом естественно, а русскому – противоестественно… – Он на мгновение задумался. – Тогда я вас буду называть противофашистами…

– Нечего болтать! – сказал Мишка. – Давай ешь – на что я тебе укажу.

Мишка подошел к столу и стал тыкать пальцами в блюда, а немец их пробовал. Когда немец почти всё перепробовал и с ним ничего не случилось, бойцы сели за стол, положив автоматы на колени.

– Из-за вашей проверки я так объелся, – немец похлопал себя по животу, – что теперь могу покушать только маленький кусочек пудинга. – Он приподнял крышку с блюда и положил себе на тарелку серебряной ложкой небольшой кусочек пудинга с изюмом. – По моим наблюдениям, русские люди недоверчивы к иностранцам. Это, мне кажется, вызвано неблагородным поведением иностранцев, которые плохо себя ведут в гостях.

– Это точно! – согласился Мишка, накладывая рыбу. – Ведут себя, как свиньи!

– Кто к нам с мечом придет, – добавил Семен, как Александр Невский, – тот от меча и погибнет!

– Хм… – немец ложечкой отломил от пудинга и отправил в рот. – А кто с ложкой придет?.. От ложки, вероятно, погибнет?..

– Да, – сказал Мишка. – Хоть с ложкой, хоть с вилкой!

– Но мы не познакомились… Давайте наполним наши бокалы и выпьем за знакомство. Вы какое вино предпочитаете?

– Мы предпочитаем вино – водку, – ответил за всех Мишка.

– Какую водку? – спросил немец.

Мишка насупился.

– Тебе ж говорят – водку!.. А ты говоришь – какую! Водка – это водка! Шнапс!