Илья Деревянко - Бросок кобры

Внезапно в комнате погас свет. Я рефлекторно выхватил пистолет.

– Успокойтесь, Чарли. Свои! – произнес тихий голос. – И еще – ствол явно не ваш. Положите его на стол, иначе проблем с ним не оберетесь.

«Очевидно, у них приборы ночного видения», – подумал я, неохотно расставаясь с оружием.

– Так, отлично, – похвалил невидимый инструктор. – В ванной у вас чисто?

– Да.

– Закройтесь в ней и не выходите, пока не позовут...

На ощупь пробравшись через номер, я зашел, куда было велено, включил свет и присел на край джакузи. За дверью послышалась негромкая деловитая возня. Я терпеливо ждал, тупо созерцая струйку воды, сочащуюся из плохо закрученного крана. Тело ломило от усталости. В гудящей голове не осталось ни единой связной мысли. Сон между тем отшибло начисто. Перед глазами мелькали обезглавленная Мери, фрагменты недавней схватки, сломанная шея Рикки, его перекошенное лицо с остекленевшим взглядом, медицинский чемоданчик с набором для наркодопроса и почему-то крохотная прозрачная ампула с цианистым калием.

Прошло... Да не знаю сколько! Я совершенно потерял счет времени. Наконец в дверь постучали.

– Вы случайно не заснули? – поинтересовался уже знакомый голос.

– Нет, куда там!

– А часы при вас?

– Да.

– Ровно через три минуты можете выходить...

Выждав указанный срок, я покинул ванную и... обомлел! Ярко горела люстра под потолком, а номер выглядел так, будто в нем абсолютно ничего не произошло. Чистый пол, свежее белье на постели, аккуратно расставленная мебель. Даже запах скотобойни бесследно испарился. (Я уж не говорю о трупах!) Профессионально сработано. Просто блеск!!!

На столе лежали три таблетки в целлофановом пакетике, новенький «глок» с полным магазином и короткая записка. «Пистолет возьмите, пригодится. Выпейте снотворное. Спокойной ночи!» – гласила она. За окном уже заметно светало. Я сжег записку над пепельницей, спустил пепел в унитаз, проглотил таблетки, запил их водой, не раздеваясь, улегся на кровать, сунул под подушку «глок» и мгновенно отключился...

Проснулся я поздно; квелый, разбитый, c мутной головой и в мрачном, подавленном настроении. Спасибо, конечно, «уборщикам» за снотворное. Усыпило оно быстро и основательно (иначе бы до утра промаялся), но от кошмаров не избавило. На протяжении всего сна меня преследовала безголовая Мери со шприцем в руке и требовала, чтобы я признался ей в любви после укола пентонала натрия. «Сначала удостоверимся в искренности твоих чувств, а потом займемся сексом, май дарлинг!» – утробно урчала она. Я пытался отделаться от нежити, не стесняясь в выражениях, посылал ее куда подальше, кричал: «Нет у меня к тебе чувств. Незачем колоть!», однако покойница не отставала и норовила то пырнуть меня шприцем, то обнять окровавленными руками. Неподалеку маячил Рикки со свернутой шеей, насмешливо улыбался синими губами и недвусмысленно помахивал незастегнутыми наручниками.

– В инструкции четко прописано: «При наркодопросе «объект» должен быть лишен возможности оказать сопротивление и должен постоянно находиться под бдительным контролем допрашивающего», – периодически напоминал он и вежливо просил: – Пожалуйста, Эрик, повернись! Заложи руки за спину.

А на заднем плане выстроились в ряд руководители Союза прозападных сил и фальшиво горланили гимн Соединенных Штатов...

«Ядрена вошь! – усевшись на постели, мысленно ругнулся я. – Всю душу вымотали, сволочи!» Затем взглянул на часы: без двадцати двенадцать. У Андерсена скоро ленч по расписанию. Завтрак он (то есть я), разумеется, проспал. Ну да ладно. «Солдат спит, служба идет». Вот если бы еще всякая гадость не снилась...

С кряхтением поднявшись, я прошел в ванную, побрился, почистил зубы, пару минут полежал в джакузи, спрыснулся одеколоном, оделся, вернулся в комнату и набрал номер на местном телефоне.

– Доброе утро, сэр! Как почивать изволили?! – нежно прожурчал в мембране хозяин гостиницы.

– Черный кофе, сандвич с икрой, свежие газеты и переводчицу! – не удостоив педика ответом, по-солдафонски прогавкал я. – Шевелись, животное!

– Но, сэр. Переводчицу предоставляем не мы, – испуганно пискнул Истомин. – Вы с ней...

– Знаю, – перебил я, – но разве она до сих пор не подъехала?!

– Нет, сэр! Пока не появлялась! Но как только...

– Много болтаешь! – рявкнул я. – К газетам пусть принесут русско-английский словарь.

– Да, сэр! Понял, сэр! Обязательно, сэр! – В голосе Истомина было столько сахариновой сладости, что даже трубка казалась липкой.