Илья Деревянко: Черная топь

Выходя вместе с начальником Службы безопасности из кабинета, я коротко глянул через плечо. Господин Свистоплясов буравил мою спину налитыми кровью глазами. В настоящий момент он здорово напоминал ощетиненную собаку, у которой отобрали кость...

По моему настоянию в Черную Топь мы отправились спустя три дня. Вопреки визгливым требованиям Николая Владимировича, настаивавшего на незамедлительной поездке. Как он выл, как ругался, заслушаешься!!! И тем не менее я добился своего, поскольку считал необходимым уладить кое-какие дела напоследок. Во-первых, съездил к жене в Рязань, отдал ей полученные от Свистоплясова доллары и предупредил: «Отбываю в деловую командировку на две-три недели. Дома без меня не показывайся. Там возникли определенные проблемы, которые разрешатся лишь после моего возвращения. Не спрашивай, какие! Потом сам все расскажу! Короче – из Рязани ни шагу. Продолжай гостить у мамы. Приеду – дам о себе знать»...

Вернувшись в Москву, я оформил у нотариуса завещание на авторские права (на имя жены). Подыскал душеприказчика из числа старых, проверенных друзей и оставил у него свой экземпляр. (Дело в том, что я не исключал возможности, так сказать, неофициального визита людей господина Свистоплясова в мою квартиру.) И напоследок, буквально за час до встречи с Владом, я пристроил где положено некоторые предметы, жизненно необходимые в ситуациях экстремального характера. В кончик правого рукава вшил на живую нитку крохотную, но острую пилочку; под левым рукавом спрятал небезызвестный попрыгунчик [3], а под правой штаниной приспособил на специальных креплениях десантный нож...

Выезжали рано утром на электричке дальнего следования с К...го вокзала. Машиной Свистоплясов пользоваться отсоветовал. Во-первых, по железной дороге передвигаться надежнее. Меньше шансов нарваться на милицейскую проверку. Оружие-то у нас без лицензий. (Мне коммерсант выделил средней паршивости китайский «ТТ», а Каменеву новенький «стечкин».) Во-вторых, тачку все равно бы пришлось оставлять на шоссе. Непосредственно к Черной Топи можно подрулить только на тракторе. И, в-третьих, обратный путь с «товаром». Тут уж автомобилем точно пользоваться противопоказано! Стволы, допустим, можно как-то спрятать или сбросить, но если менты узреют тридцать килограммов драгоценностей? Представляете немую сцену с последующим кошачьим концертом?!

Утро выдалось ветреное, неуютное. На перроне кучковались хмурые, невыспавшиеся граждане. Наконец подошел поезд. Свободных мест в вагоне хватало, и мы с Владиславом устроились неподалеку от выхода, друг против друга. Вскоре, лязгнув суставами, состав тронулся. За стеклом поплыли подмосковные пейзажи – по мере удаления от столицы все более яркие, живописные: утопающие в листве садов дачные поселки, малолюдные полустанки, позолоченные близкой осенью деревья... Кое-где среди них пунцовели обильные гроздья рябины. «Похоже, зима выдастся холодная», – подумал я. Ехали в основном молча. Начальник СБ «Горгоны» к беседе не стремился, а я не навязывался. Между тем я время от времени изучающе посматривал на Влада, пытаясь раскусить внутреннюю сущность этого человека и уяснить – какова же в действительности его миссия?! С самого начала у меня возникло интуитивное подозрение, что дражайший Николай Владимирович многое не договаривает. И еще – мне, отправляющемуся в одиночку «на передовую», – паршивенький «ТТ», остающемуся во «втором эшелоне» Владиславу – добротный, многозарядный «стечкин» [4]. Довольно занятно – не правда ли?!

Мои взгляды Каменеву явно не нравились. Сначала он просто отводил глаза, морщился, дергал уголками рта, затем (примерно через час) не выдержал.

– Ты на мне дыру протрешь! – нервно бормотнул начальник Службы безопасности.

– Может, объяснишь тогда, о чем умолчал Свистоплясов? – вкрадчиво предложил я. – Во избежание возможных недоразумений!

– Нечего объяснять! Шеф выложил все без утайки! – На лице Влада мелькнуло странное выражение. Злое и виноватое одновременно. Больше разговор не возобновлялся...

К конечному пункту назначения мы прибыли в середине дня. На потрескавшейся платформе с обломанными перилами нас терпеливо дожидался плюгавый мужичонка, распространявший вокруг себя застарелый запах сивухи. На заднем плане виднелся допотопный облупившийся агрегат, созданный, вероятно, на заре коллективизации. Мужичок представился Мишей, назвал развалюху трактором и заявил, что прислан теткой Дарьей, поскольку до деревни не менее пяти километров по грязному бездорожью. Миша любезно усадил нас в тесную кабину, минут пятнадцать провозился с едко чихающим мотором и наконец осторожно повел свой ветхий антиквариат прочь от железной дороги...