Илья Деревянко: Черная топь

– А приедет ли? – усомнился гаишник постарше (лет двадцати двух).

– Никуда, на хрен, не денется!!! – хором заржали оба пэпээсника. – До сих пор, поди, штаны не просушил!!!

– Мало запросили, – пьяно ухмыльнулся второй гаишник (приблизительно ровесник вымогателей). – Надо б штук десять с него слупить! Из Чечни, чай, не пустой вернулся!!!

– Отличная идея! – восхитился один из сержантов. – Так и поступим!

Взяв оружие на изготовку, багровый от бешенства собровец вошел вовнутрь. Вообще-то никого убивать он не собирался. Просто хотел, основательно пугнув сопляков, получить обратно свои документы. Но... кто-то из пэпээсников по дурости дернулся за автоматом, и у капитана сработал приобретенный еще на войне рефлекс. Длинная очередь уложила наповал всех четверых...

Местные сыщики, надо отдать должное, быстро вычислили убийцу. Мамонтов подался в бега, прекрасно понимая – до суда ему не дожить. В первый же день по аресте сослуживцы покойных насмерть затопчут ногами в КПЗ или застрелят «при попытке к бегству».

По совету троюродной сестры, работавшей в бухгалтерии фирмы «Горгона», он обратился за помощью к господину Свистоплясову. Николай Владимирович охотно согласился приютить объявленного в розыск собровца, подсказал, как без пластической операции существенно изменить внешность, добыл новый паспорт на имя Владислава Каменева, предоставил малогабаритную однокомнатную квартирку на окраине Москвы, дал денег «на жизнь»... Правда, действовал коммерсант отнюдь не из альтруистических побуждений! Пока беглец переводил дух в новообретенном жилище да благословлял судьбу за встречу со столь душевным человеком, Николай Владимирович положил в банковский сейф подлинные документы капитана, тайком сделанную видеозапись их первого разговора, где Мамонтов подробно рассказывал о содеянном, передал доверенному лицу за границей код замка, а также письменную просьбу: «В случае моей смерти или бесследного исчезновения прошу незамедлительно передать содержимое сейфа в Генеральную прокуратуру». Затем он вызвал бывшего собровца в офис, подробно перечислил предпринятые им «меры предосторожности» и промурлыкал с коварной улыбочкой:

– Отныне, детка, ты у меня в руках! Будешь дышать по моей указке, беспрекословно выполнять различные конфиденциальные поручения. Если все пойдет нормально – останешься жив-здоров-одет-обут-накормлен. Ослушаешься – пеняй на себя!!! Я доходчиво объясняю?!

Так Сергей-Владислав оказался в фанатическом рабстве у Свистоплясова. Никаким начальником Службы безопасности он, естественно, не являлся. Эта байка предназначалась исключительно для камикадзе, то бишь меня. Бывший собровец умолк, тяжело дыша.

Я не стал расспрашивать его о прочих «конфиденциальных поручениях» Николая Владимировича. Парень без того выглядел морально раздавленным и, судя по внешнему виду, находился на грани нервного срыва. В томительном молчании прошло несколько минут. Заливисто щебетали лесные птицы. Периодически постанывал пленный язычник. Наверное, конечности свело. Диверсантская вязка – штука суровая!.. Неожиданно Сергей-Владислав пристально посмотрел мне в глаза.

– Теперь ты знаешь всю правду, – ровным, отчужденным голосом произнес он. – Прикончи меня, пожалуйста! Не могу больше так жить, да и не хочу... Но есть одна последняя просьба. Можно?

Я молча кивнул.

– Постарайся сразу в сердце, наповал... И потом, когда в Москву вернешься – сообщи анонимно родителям, где тело оставил... номер их домашнего телефона в записной книжке, в правом кармане брюк... Пусть похоронят по-христиански!.. В сердце, ладно?! Ведь если голову разнесешь – опознавать труп будет гораздо сложнее!.. – Бывший собровец говорил тихо, размеренно, тщательно подбирал слова.

Лицо его не выражало ни тени страха. Только мрачную решимость. Интуитивно я верил услышанному, однако... вдруг интуиция на сей раз подводит и передо мной вовсе не запутавшийся бедолага, а на редкость хитрый чертопоклонник?! Искусно разыгрывает душещипательный спектакль, на жалость давит! Развесишь уши, расслабишься, а он... Гм!!! Как же с ним поступить?! Минуту поразмыслив, я понял, как , достал «ТТ» и жестко скомандовал:

– Разденься до пояса! Живо!

Сергей-Владислав послушно снял рубашку. На груди у него висел православный алюминиевый крестик. Какие-либо сатанинские татуировки отсутствовали [12].

«Не соврал парень! Слава Богу!» – с облегчением подумал я и протянул экс-капитану заряженный пистолет: