Илья Деревянко - Нелюдь

На кухне, лениво зевая, появилась Ирина в небрежно запахнутом халате.

– Почему не спишь? – вяло поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, добавила: – Я сегодня вернусь поздно или вообще у подруги заночую...

– Давай... – равнодушно согласился он, даже не спросив о причине подобного заявления, которая, впрочем, и так была понятна. Жена радостно улыбнулась. Хорошо иметь покладистого мужа, да в придачу импотента. Выходя по настоятельному требованию родителей замуж, Ирина, убежденная лесбиянка, мысленно содрогалась, представляя, как навалится на нее отвратительное мужское тело. Наваливаться на женщин она предпочитала сама. Но ничего не случилось...

– Вот и договорились! – удовлетворенно сказала Ирина, направляясь в туалет...

К двенадцати часам дня, когда супруга укатила восвояси, маньяк ощутил стремительно нарастающее сексуальное возбуждение. Перед глазами непрестанно стояла картина убийства последней жертвы, шестилетней девочки. Вспоминая предсмертные судороги ребенка, он дрожал как в ознобе, покрываясь при этом липким вонючим потом. В ушах звенело, во рту пересохло. «Выйти на «охоту»... Разрядиться... Сбросить напряжение, – метались в голове сумбурные мысли. – Но нельзя... Опасность... Близко... Как же расслабиться?.. Подскажи, о «темный друг»!

Ну, конечно же! Почему я раньше не догадался?..»

Сегодня восьмилетняя Оля заблудилась в лесу. Родители укатили на курорт, сбагрив девочку бабушке в деревню, которая располагалась в тридцати километрах от Н-ска. Они поступили более чем легкомысленно, так как бабушка, Татьяна Григорьевна Козлова, гнала самогонку и ежедневно дегустировала свое зелье, причем до такой степени, что к середине дня едва держалась на ногах. На внучку ей было абсолютно наплевать, и Оля оказалась предоставлена сама себе. Хочешь на речку – пожалуйста! Желаешь в лес за ягодами – на здоровье! Бабка и не спросит, да и не заметит скорее всего. Сверстники завидовали такой свободе, чем Оля страшно гордилась. Но сейчас девочка впервые пожалела, что ходила гулять одна, без взрослых. Лес казался страшным, зловещим. Вокруг не было видно ни одной живой души. Лучи солнца едва пробивались сквозь густую листву деревьев. Под ногами хрустели опавшие ветки. Кое-где попадались непроходимые заросли, и Оля испуганно шарахалась от них в сторону. Быть может, там прячется серый волк, леший или злая Баба Яга, которая кушает маленьких детей! Выйдя на небольшую полянку, девочка уселась на траву и, уткнувшись лицом в худые коленки, горько заплакала...

Заслышав поблизости чьи-то шаги, Оля встрепенулась.

– Дяденька, вы отведете меня домой? – с робкой и радостной надеждой спросила она.

Девочка не успела понять, что произошло. Тело пронзила острая боль, и начался кошмар...

Выехав из города, он долго гнал машину по шоссе, затем свернул на ухабистую проселочную дорогу. «Скоро... уже скоро!» – колотилось в голове. Низ живота покалывали тоненькие холодные иголочки. Почему-то он был твердо уверен – сегодня обязательно повезет. Жертва где-то рядом. Маньяк чувствовал ее запах. «Здесь», – сказал внутренний голос, и он резко затормозил возле узкой тропинки, ведущей в глубь леса. Аккуратно заперев двери, он зашагал по тропинке, лихорадочно дрожа и сжимая в кармане нож. По лбу струился грязноватый пот. На губах пузырилась пена. Если б кто встретил его сейчас, то поразился бы дикому, безумному взгляду, какой бывает, пожалуй, только у бешеных собак. Предчувствие не подвело убийцу. Рядом за кустами послышался детский плач. Увидев маленькую девочку в дешевом ситцевом платьице, он полностью потерял над собой контроль. Завывая, как гиена, маньяк бросился на ребенка, нанося беспорядочные удары ножом. Урча и пуская слюни, лез руками в половые органы, откусил нос, губы, кончик языка. Уже мертвую изнасиловал, но этим не удовлетворился и, расчленив ножом истерзанное тельце, разбросал внутренности по поляне...

К своему магазину он подъехал около восьми часов вечера. Покупателей внутри не было.

– Какая сегодня выручка? – строго спросил он продавца.

Тот в ответ смущенно развел руками:

– Извините! Сам не пойму, в чем дело, но...

– Безобразие! Абсолютно не умеешь торговать, – заскрипел зубами коммерсант. Хорошее настроение быстро улетучилось. – Будешь работать хоть до утра и, если миллиона не наберешь, можешь считать себя уволенным, а я прослежу. Вдруг ты жульничаешь?

После одиннадцати, когда закрылось большинство конкурирующих магазинов, торговля пошла оживленнее. Брали главным образом водку. К полуночи толпа страждущих буквально заполонила магазин. Проинструктировав напоследок продавца, он собрался ехать домой, как вдруг услышал знакомый голос: