Илья Деревянко - Перевернутый крест

– Наверняка там выход наружу! – подал голос Гена. – Но как он открывается? Ума не приложу!

– Вот! – указала пальцем Света на укрепленный сбоку от лестницы металлический рычаг, отлитый в форме мужского полового органа [20]. – Надо сперва поцеловать, потом нажать, и люк поднимется.

– Откуда ты знаешь? – полюбопытствовал брат.

– Без понятия, – вяло пожала плечами сестра. – Да какая, собственно, разница! Нужно – и все! Но при одном условии. Сделать это должен представитель мужского пола. То есть ты! Действуй!

– Хрен железный целовать? Ну нет! Я не педик. Сама его облизывай! – возмутился Гена.

– Действуй! – напористо повторила Светлана. В мутных глазах девочки сверкнули красноватые угрожающие огоньки. – А я оближу твой член. Потом. Дома. Действуй, иначе худо будет!

В душе Яковлева-младшего переплелись противоречивые чувства: безотчетный страх, внушаемый подростку сильно изменившейся сестрой, сладострастное вожделение к ней (Гена страдал чрезмерной сексуальной озабоченностью) и вполне естественное для мужчины отвращение к попахивающей гомосексуализмом процедуре. Однако в конечном счете страх с похотью возобладали. Яковлев-младший неохотно чмокнул мерзкий рычаг и надавил на него ладонью. Лязгнуло скрытое в бетоне устройство. Прямоугольник стремительно откинулся в сторону, словно крышка механической шкатулки. В подземелье хлынули свежий воздух и лучи утреннего солнца. Вскарабкавшись вверх по лестнице, банкирские потомки обнаружили, что находятся на пустынном (очевидно, сельском) кладбище внутри черной, увенчанной одиннадцатью пятиконечными звездами ограды. Действуя как робот, Света повернула вокруг оси одну из пентаграмм. «Крышка» легла на место. При ближайшем рассмотрении она оказалась надгробной плитой с золотой надписью «Анатолий Кириленко. Апостол и епископ черной магии». Даты рождения и смерти отсутствовали.

– Вот те на! – присвистнул Гена. – Камуфляж-то слабоват! Сразу раскусят!

И тут прямо на глазах у подростка надпись мистически изменилась. Теперь она гласила: «Зинаида Петровна Зюзюкина. 01.03.1918 – 09.02.1990. От любящих дочери и внуков».

Удивиться Яковлев-младший не успел. Его по-хозяйски дернула за воротник Светлана.

– Я передумала насчет секса, – чужим хриплым голосом произнесла девочка. – Мы развлечемся не дома, а здесь, на ближайшей могиле с христианским крестом [21]...

Спустя пять минут оболваненные нечистой силой брат с сестрой вступили в противоестественную кровосмесительную половую связь...

Проснувшись утром, Алина заметила отсутствие мужа, недоуменно хмыкнула и, вспомнив о высказанном ночью намерении обратиться за помощью к опытным «биоэнергетикам», поспешно ухватилась за телефон.

– Два... девять... девять... два... четыре... шесть... семь, – нажимая кнопки с соответствующими цифрами, бормотала она заветный номер, крепко вбитый в память массированной телерекламой. Дозвониться удалось с первого раза – очевидно, «биоэнергетики» не страдали от наплыва клиентов. Услышав в трубке бархатный женский голос, сообщивший Алине, что она попала именно туда, куда хотела, госпожа Яковлева взахлеб выложила все свои страхи, недобрые предчувствия, подозрения, высказала твердое намерение не постоять за ценой и в заключение продиктовала адрес.

«Целители» – холеная дама лет тридцати и длинноволосый женоподобный юноша-ассистент – прибыли весьма оперативно. Получив заранее оговоренную предоплату, представившаяся Лилианой дама рьяно взялась за дело. Она уложила Алину на диван, поманипулировала вокруг головы банкирши руками, свечой и уверенно поставила «диагноз»:

– В наличии мощное энергетическое вторжение со стороны человека, завидующего вашему семейному счастью. Проще говоря, порча. Но не бойтесь! Мое духовное пламя проникнет в ваше сердце и восстановит нарушенную биоэнергетическую структуру. Приступим непосредственно к лечению!

Лилиана уселась за стол, где ассистент заранее разместил необходимые магические атрибуты: две свечи, между ними гладкий блестящий черный шар, по углам узорчатые бронзовые курильницы со сморщенными сушеными корешками каких-то растений. Огоньком свечки «целительница» подожгла корешки и, размахивая руками, принялась лопотать невразумительную абракадабру. Госпожа Яковлева остекленело таращилась на нее. Распространившийся по комнате пахучий дымок кружил Алине голову, туманил рассудок [22]. Перед глазами периодически возникали кошмарные фантомы: летучие мыши с человеческими лицами, голые волосатые люди с собачьими и медвежьими мордами, разлагающиеся трупы, отрубленные, окровавленные, хохочущие головы и т.д.