Илья Деревянко - Выкуп

Чеченец явно пребывал в дурном расположении духа. На физиономии застыло угрюмое выражение. Он бродил по двору, пиная ногами все, что подвернется: скамейку, дощатый стол, пустое ведро, шашлычный мангал... Неожиданно чечен остановился и уставился, казалось, прямо на Рязанцева. Неужели засек?!..

Аслану хотелось рычать от злости. До сих пор болела отбитая коммерсантом мошонка, а уязвленная гордыня просто выла дурным голосом! Русская собака осмелилась укусить его, джигита. Зловредная память в придачу услужливо подсовывала неприятные воспоминания... Заканчиваются бои за Грозный. Часть Аслана разбита, а сам он прячется в подвале среди женщин и детей.

– Мужчины тут есть?! Выходи!!! – кричит солдат Федеральных войск. – Иначе закидаем гранатами!

Аслан, трясясь от страха, забивается в дальний угол. Женщины истошно голосят, дети плачут. Русский, не исполнив угрозы, уходит. Аслан не чувствует угрызений совести. Обычная военная хитрость! Не более! Однако некоторые из женщин смотрят на него с откровенным презрением... Другой эпизод: Аслан, облизываясь от наслаждения, начинает пытать пленного офицера-летчика, а тот вместо того, чтобы верещать как свинья, медленно, раздельно говорит: «Грязный вайнахский ублюдок! Всех вас с говном смешаем!» – и смачно плюет джигиту в глаза. Взбешенный Аслан ударом ножа приканчивает русского. Удовольствие испорчено!..

Чеченец потряс головой.

«Ничего, ничего!!! – мысленно успокоил он себя. – Мамедов обещал после получения выкупа отдать Лапина мне. Шамиль сдержит слово. Отведу душу! Кожу с живого сдеру!!!» Эта идея так обрадовала Аслана, что он остановился, собрался улыбнуться, и вдруг по телу прошла ледяная дрожь. Чеченцу показалось, будто за ним пристально наблюдают чьи-то безжалостные глаза. Аслан долго смотрел в сторону леса, но ничего подозрительного не обнаружил. «Нервы расшатались, – решил он. – Довел проклятый гяур!»

Раздраженно сплюнув под ноги, чеченец вернулся в дом...

Когда двойник убитого снайпера ушел, Рязанцев облегченно вздохнул. Не заметил, Слава Богу! Тогда б вся операция насмарку. Теперь Александр не сомневался – они у цели. Удивительное чутье у Славки.

Послышался условный свист. Ага, пора сменяться! Олейников ждал внизу у подножия сосны.

– Забыл сообщить тебе новость, – прошептал он. – Помнишь, Юсуфов дал нам словесный портрет Мамедова? Так вот, старший из здешних чеченцев полностью подходит под это описание.

– А другой, очевидно, родственник снайпера, застреленного мной в Грозном, – добавил Рязанцев.

– Они?! – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Ярослав.

– Уверен!

– Прекрасно! Действовать начнем с наступлением темноты, а пока иди в машину, погрейся! Холодно наверху?

– Бр-р-р!!! Сейчас узнаешь на собственной шкуре.

– Спасибо на добром слове, друг! Кстати, в бардачке фляжка с коньяком. Промочи горло!

– Ты прям ходячий военный склад! – восхитился Александр.

– Вечно страдаю от своей доброты, – притворно понурился Олейников. – Да! Ты там не все вылакивай. Мне оставь!..

Шамиль по сотовому телефону позвонил в Швейцарию. Затем, побелев от злости, подошел к Лапину.

– Плохи твои дела, – сузив глаза, прошипел Мамедов. – На наш счет до сих пор не поступило ни цента! Что скажешь?

Петр Андреевич ничего не ответил.

– Молчишь? – оскалился Шамиль, пнув его ногой под ребра. – Ну и молчи! Завтра отрежем тебе левое ухо и перешлем жене, послезавтра правое. Если не подействует, отправим по почте голову.

– Пошел ты, козел! – огрызнулся коммерсант.

Мамедов изменился в лице.

– На дыбу, – рявкнул он и, когда приказ был выполнен, с оттяжкой хлестнул проволочной плетью по истерзанной спине: – Раз...

– Пидор гнойный! – корчась, прохрипел Петр Андреевич.

– Два...

При счете пять Лапин потерял сознание...

– Быстро отключился, – с сожалением заметил жилистый двадцатичетырехлетний Нарбек. – Может, посолить?!

– Давай, – кровожадно ощерился Мамедов и, взяв из рук Нарбека солонку, присыпал наиболее глубокий рубец на спине пленника. Петр Андреевич конвульсивно изогнулся, громко застонал, но глаз не открыл.

– Снимайте, – нехотя распорядился Шамиль. – А то сдохнет!

– Почему ты так беспокоишься о его здоровье? – удивленно спросил Джахар.

– Мне нужен еще один звонок, последний. Раз жена не обращалась в милицию, то деньги найдет, хотя бы часть. Мы должны дать ей возможность убедиться, что муж жив.