Илья Деревянко - Запах крови

– А ты помнишь свое состояние после показательной расправы над Бородой? – жестким тоном задал встречный вопрос я. Вздрогнув как от удара, Кретов съежился, побледнел.

– П-помню! – с трудом выдавил он.

– Казнь Безбородова и посадка на колы чеченов-наркоторговцев имели устрашающе-предупредительный характер, – опасаясь нового приступа временного умопомешательства у Кретова, поторопился утешить его я. – Дерзко, отвратительно, но... в определенной степени оправдано... Мучить же Казбека смысла нет. Садиста без того ожидает кошмарная вечность в геенне огненной!

– А нас? – еле слышно прошептал Кретов. – Что ожидает нас с тобой?

– Не знаю, – после длительной паузы глухо отозвался я. – Господь рассудит! На все его воля...

В особняк Рептилии мы вернулись ближе к утру. Катя не спала. Сидя на кровати в нашей комнате, она зябко куталась в белую пуховую шаль. Заслышав мои шаги, девушка медленно обернулась. Выглядела она плохо: хорошенькое личико поблекло, заострилось. Глаза приобрели затравленное выражение. Кровавая бойня, произошедшая в доме всего сутки назад, и, главное, неожиданность вторжения врагов в, казалось бы, абсолютно безопасное убежище не могли не отразиться на душевном состоянии этого юного существа. По дороге я долго раздумывал, как поступить с Катей, и, посоветовавшись с Кретовым, принял решение.

– Поговорим! – предложил я, присаживаясь рядом с Катей и бережно обнимая ее за плечи. – Ситуация изменилась. События приобретают непредвиденный оборот... Короче, тебе придется ненадолго уехать...

– Ты разлюбил меня! Нашел другую женщину! – горько заплакала девушка. – Спешишь избавиться от опостылевшей игрушки! А я... я... не могу без тебя! Понимаешь – не могу!!! Пожалуйста, Алексей, не выгоняй! Я не буду тебе мешать! Обещаю! Даже ревновать не стану! – Плач Кати перешел в рыдания. Хрупкие плечи судорожно вздрагивали.

– Успокойся, милая! – ласково произнес я, крепко прижимая девушку к себе. – «Другая женщина» мне даром не нужна! Я люблю тебя. Люблю, как никого прежде! Клянусь!!! Именно потому и прошу тебя уехать на время вместе с семьей Степана. Им тоже опасно тут оставаться. Вы отправитесь в Санкт-Петербург, к родной сестре Кретова Марии. О деньгах не беспокойся. Вот... – я протянул Кате туго набитый целлофановый пакет, – здесь восемь тысяч долларов. Хватит надолго! Потом, когда все закончится, я приеду за тобой, и мы обязательно поженимся... если ты не передумаешь!

– Передумаю?! С какой стати?! – осушив слезы, удивленно вскинулась девушка.

– Мало ли... В жизни всякое бывает. Может, другого жениха найдешь. Понадежнее! – вспомнив выкинутый бывшей супругой фортель, вымученно усмехнулся я и в ту же секунду схлопотал звонкую пощечину.

– Как ты смеешь так обо мне думать?! – гневно закричала Катя. – По-твоему, я дрянная, меркантильная сучка?!

– Нет-нет! – предусмотрительно прикрывая лицо ладонью, поспешил заверить я. – Прости, малышка! Черт за язык дернул! От усталости я малость того... осоловел, потому и несу разный вздор! Не обижайся на старого дурака!

Катя порывисто обняла меня за шею тонкими холодными руками.

– Я не имею права покидать тебя в минуту опасности, – горячо зашептала она. – Я должна находиться рядом! Помогать!

– Лучшая помощь – отъезд в Петербург, – терпеливо, словно маленькому ребенку, принялся втолковывать я. – Пойми, солнышко, ты мое самое уязвимое место! Помнишь ночное нападение на дом? Оно может снова повториться! И если ты, не дай бог, погибнешь или окажешься в заложницах – мне конец! Сердце разорвется! В Питере же они до тебя не доберутся. Руки у меня будут развязаны... Да, одна просьба! Ходи регулярно в православный храм, молись за мою грешную душу... И за Витькину тоже, – немного помолчав, добавил я.

Катя, Витькина любовница Света и Людмила с сыном вылетели в Петербург 25 октября, в понедельник, дневным авиарейсом. Заботы об отправке взял на себя Кретов. Наше с Витькой предложение об эвакуации «мирного населения» Степан воспринял с невероятным энтузиазмом, а к середине вторника 26 октября представил обещанную информацию о Головлеве.

Взвесив предварительно все «за» и «против», Демьяненко выбрал из числа потенциальных информаторов наиболее, по его мнению, осведомленного (некоего К.), заманил его в ресторан, напоил вусмерть, умело выудил из размякшего от спиртного К. нужные сведения, но в процессе «работы с агентурой» и сам порядком надрался. Держался он на ногах не вполне твердо, тщетно боролся со зверской икотой и, с грехом пополам отрапортовав, немедленно завалился спать. Зато «добыча» Степана оказалась поистине бесценна! По словам К., злейшим врагом Головлева являлся олигарх Н., тот, с которым упорно пытался наладить контакт Вахидов. Причина столь лютой вражды была гнусна и примитивна, как навозный червяк. В период кавказской войны 1994—1996 годов Головлев совместно с Н. прокручивали через свои финансовые структуры огромные денежные средства, выделяемые правительством Черномырдина «на восстановление Чечни» [43]. Естественно, при самом непосредственном участии высокопоставленных правительственных чиновников.