Виктор Точинов - Темные игры – 2 (сборник)

Следующие монетки Таня не подбирала — пусть лежат, может быть и первые она вернет на место, когда познакомится с загадочным автором послания. Нет, одну все-таки прихватит, — для отца.

Таинственный путь привел к двухподъездному дому, не выходящему на бульвар — здание, живописно обрамленное зеленью, стояло во втором ряду построек. Два этажа — все дома тут стояли такие, много десятилетий обывателям Царского Села высочайше запрещалось возводить строения, превышающие этажностью императорскую резиденцию. Муха, впрочем, жила на окраине, в новостройках. В точечной многоэтажке. Там — никакой романтики старых особнячков, помнящих звон гусарских шпор и шорох шелковых кринолинов…

У двери подъезда поблескивала очередная монетка. Таня помедлила. Толик? — ладно, подождет час вместо запланированного Мухой получаса. Но входить в подъезд не спешила. Подняла голову — может, кто-то наблюдает и подаст знак? Никого. Разве что на нее смотрят в незаметную щелочку между занавесками… Очередной тест?

Таня заметила большую трещину, рассекающую фасад сверху донизу как раз посередине. Кое-как замазанная и схваченная скобами-стяжками, трещина показалась Мухе весьма романтичной… В какой-то полной приключений и ужасов книжке ей встречалось похожее — и в душераздирающем финале замок тайн рухнул грудой обломков, расколовшись именно по такой трещине…

Она коснулась висевшего на груди кусочка янтаря с навеки застывшим внутри насекомым. Привезенный из Прибалтики, амулет помогал (Муха считала — помогал) в самых разных жизненных трудностях. Кстати, и с Толиком они познакомились, можно сказать, благодаря этому украшению — он заинтересовался, потом прочел длинную, но увлекательную лекцию о янтаре и древних насекомых, учился новый кавалер на биологическом факультете…

Муха верила (ну, почти верила) что в сомнительных ситуациях стоит прикоснуться к амулету — и он подскажет, что делать.

Янтарь оказался теплым и приятным на ощупь, без противной, как порой случалось, скользкости. Все сложится удачно. Таня решительно шагнула вперед.

Приключилась бы подобная история в вечерней или ночной тьме, Муха бы призадумалась, — стоит ли прислушиваться к амулету. Но яркий летний полдень рассеивал опасливые сомнения. Старинная высокая дверь подъезда скрипнула и пропустила ее внутрь.

Толик не ждал Мухину у Московских ворот, как она рассчитывала — и, собственно, как он сам собирался. Он уже привык к Татьяниной манере постоянно опаздывать — но сегодня Толику отчего-то не стоялось на месте. Он бросал взгляды то на минутную стрелку часов, то на бульвар, по которому должна была подойти Татьяна — потом не выдержал и пошел ей навстречу.

Напряженно всматривался вдаль, и — не то показалось, не то действительно — между зеленью лип мелькнул бежевый Танькин костюмчик. Мелькнул и исчез. Свернула? Толик прибавил шагу.

На площадке первого этажа лежала еще одна монетка. Последняя. Прямо перед дверью. Муха снова помедлила. Подняла было руку к звонку — и опустила. Как-то неловко… Вдруг там, внутри, взрослые солидные люди, понятия не имеющие об авторе этой шутки…

И тут дверь открылась. Без звонка.

Муха на всякий случай сделала вид, что просто так идет мимо. Прогуливается.

Высокий мужчина, одетый не по-домашнему — летний светло-серый костюм, галстук — ничуть не удивился, обнаружив за дверью Таньку.

— Вы, наверное, к Роберту? Проходите. — И он отступил в глубь прихожей.

Эмоций в голосе мужчины не слышалось. Не только удивления, или недовольства нежданным визитом, — вообще никаких. Голос напоминал механический, записанный на пленку, — тот, что объявляет остановки в метро.

Муха не заметила этих фонетических особенностей. Внутри ее нарастало ликование: угадала! есть еще приключения в жизни! И какое романтичное имя — Роберт… Она шагнула в квартиру.

— Прямо до конца и направо, — так же бесцветно проинформировал мужчина.

Глаза приспособились к полумраку вытянутой, пещерообразной прихожей, и Муха двинулась дальше. Прошагала мимо старинного трюмо с мутным зеркалом, мимо вешалки, обильно увешанной одеждой, мимо низкой длинной тумбочки, вся обувь в которой не помещалась и была навалена сверху, мимо всевозможного хлама, приткнувшегося в углах и развешанного по стенам…

Три ближние двери оказались закрыты. Четвертая, последняя, — распахнута. Из неё прорывался в коридор поток солнечного света и распихивал, расталкивал в стороны пыльный сумрак. Муха немедленно вообразила себя героиней фэнтези, юной и отважной эльфийской принцессой, пробирающейся по пещере, полной опасностей, к… К чему — она пока не успела придумать. Но к чему-то прекрасному и сияющему…