Михаил Зайцев - Последний вампир

Сергач одернул пиджак, пошутил, дескать, пластмассовые пуговицы на одежде можно оставить? Или срезать? Секретарь с умным видом высказался, мол, пуговки маленькие, для гармонии энергий безопасные. Игнат хмыкнул, пригладил волосы и вежливо постучал в дверь соседней комнаты.

Соседняя комната легко сошла бы за жилище чукчи, получившего московскую прописку. Оленьи шкуры вместо ковров, кованый сундук вместо стола, керосинка и железный чайник вместо аналогичного электроагрегата, муляж тюленя в углу. На шею тюленя надеты кожаные тесемки, на тесемках болтаются маленькие тряпичные мешочки, много тесемок и много мешочков — скорее всего это амулеты, предназначенные для продажи, и в данный момент они «заряжаются» энергией от зверя-тотема. А на полу, на расшитых бисером подушках, сидела девушка в балахоне из грубой пряжи и с бубном в руках.

«Железные примус с чайником разве не влияют на энергии?» — спросил Игнат, улыбнувшись. Шаманка засмеялась, презабавно сморщив симпатичный курносый носик.

В отличие от секретаря, она узнала Игната. Она видела его по телевизору и запомнила. Сергач почувствовал, что деваха ему симпатизирует, и быстренько наладил с ней профессионально-доверительный контакт.

Начал с автобиографии, признался честно, что малообразован в магическом плане, что закончил всего-то кратковременные курсы Рунического Искусства черт-те когда, и посему просит не относиться к себе как к мэтру.

Деваха расхохоталась звонко — она тоже училась шаманизму всего два месяца, правда в США и у настоящего эскимоса, и она компенсировала прорехи в образовании природной смекалкой, от нападок конкурентов прикрывалась красивым американским дипломом со всамделишной голограммой.

У них были похожие судьбы — обоих занесла нелегкая в оккультный бизнес, оба относились к мистике с изрядной долей скепсиса и иронии.

Игнат попросил чаю, она заварила зеленый с мятой. Они сидели на полу, на подушках, улыбались, Игнат шутил, пил чай из пиалы и медленно уводил разговор в нужное ему русло.

Он наврал с три короба про некую свою клиентку, жену олигарха, которая попросила достать отворотное зелье. Игнат намекнул, что, дескать, знает, что Шаманка торгует чем-то подобным. Уклонился от прямого ответа на вопрос про источник знаний и заверил, мол, себе за посредничество возьмет не более десяти процентов, плюс с него ресторан, плюс цветы и билеты в театр на ближайшую премьеру у Марка Захарова, о'кей?

Ах какая жалость! Она бы пошла в Ленком на премьеру с удовольствием, но она вообще не торгует ОТворотным зельем, а ПРИворотное закончилось. Осенью к ней в московский «Центр шаманизма», — который, между прочим, является филиалом всемирного Центра шаманских практик со штаб-квартирой на Аляске, — прошлой осенью к ней заглянул самый-пресамый настоящий шаман из Сибири. Древний якут, с виду бомж-пропойца, подарил ей спичечный коробок с травкой, практически с травяной трухой. Наверное, она понравилась якуту, она не выгнала его, а напоила чаем, накормила, дала стольник на водку. Якутский шаман научил самозванку, как готовить зелье — смешать малюсенькую щепотку, такую, чтоб на кончике мизинца уместилась, с кровью из вены и добавить в выпивку объекту приворота. В русских деревнях девки издревле «опаивали» парней, добавляя менструальную кровь в водку, однако якут велел брать кровь из вены. Зелье настоящий шаман оставил бесплатно, пообещав зайти, когда шаманка-самозванка сама убедится в действенности приворотного средства. Предупредил, что следующий коробок с травяной трухой поменяет ей за золото, на вес в пропорции сто грамм желтого металла за грамм зелья. Она бы и рада, и больше дала старому якуту за средство, которое оказалось воистину волшебным, но бомж-шаман более не появлялся. А последнюю микродозу она продала фифочке-страхотулечке по имени Наташа...

«Что-то меня сегодня все сказками балуют, — подумал Игнат, неспешно поднимаясь с подушек. — Сказочку про цыганку выслушал, теперь про бомжующего шамана. Надоело, блин!»

Медленный и задумчивый, Игнат обошел шаманскую вотчину. Остановился подле чучела тюленя, спросил: «Мешочки симпатичные у тюленя на шее — это амулеты, да? Они пустые, да? Понял, в них частички тюленьей души, правильно? Можно, я возьму один на память? На халяву, как подарок? Можно, да?» С мешочком в руке Игнат подошел к керосинке на сундуке, поцокал языком — редкая вещица, погладил керосинку и незаметно ухватил из коробки с чаем щепотку, незаметно сунул щепоть чайных листьев, смешанных с листочками мяты, в мешочек-амулет.