Эд Макбейн - Часовые свободы

И вот это «туманное будущее» наконец сегодня наступило!

Операция начала осуществляться!

Все получили четкие инструкции и оружие и — главное — были готовы умереть за Америку.

К часу утра по местному времени завтра — ну, может быть, чуточку позже, это зависит от погодных условий — но непременно ранним завтрашним утром — эти люди должны были изменить ход всемирной истории. Что скажут теперь все эти толстые свиньи на сигнальных мостиках?! Возможно, пролепечут что-то невнятное, вроде: «Я не понимаю. И вот сижу здесь, наверху, попыхивая толстой сигарой, с моими подвыпившими дружками и отдаю распоряжения. Но не понимаю, что произошло! Я сижу здесь, богатый и толстый, всем довольный, рядом с нежной блондинкой, которая тоже всем довольна, и подобные мне сидят внутри шикарных авто, разгуливают по залам дорогих магазинов, протирают зады в обитых бархатом креслах ресторанов, и такие, как мы, просто не понимаем, что же за чертовщина вдруг произошла?!»

А произошло, джентльмены, то, что у вас «подобное» просто не укладывается в голове. Кстати, как и в голове самого Джейсона Тренча — вот, что произошло! Вы не оценили должным образом ни Джейсона Тренча, ни того, что он сделал на этом плавучем гробу на Тихом океане. Нет, вы предпочли вспомнить вместо этого инцидент с японской шлюхой на токийской улочке... Да, ведь это было более важно, не так ли? Это было куда как важно! Но вы забыли, что Джейсон Тренч — да тот самый! — способен менять порядок вещей в мире. Вы просто забыли, что существует такой человек, как Джейсон Тренч, который может умереть, погибнуть за свою страну, если это понадобится, чтобы заставить уважать его родину и защитить ее свободу и достоинство!

Да! Это поистине так!

Завтра утром ваши сигнальные мостики не будут стоить ни шиша!

Джейсон рывком отворил дверь малярки.

— Костигэн! — заорал он. — Люк! На выход!

Они бок о бок молча шли к краю мола.

Джейсон не нес с собой пушки, и никто не целился в спину Люка, пока они приближались к голубой яхте. Инструкции, данные Люку, были простыми: он должен был немедленно избавиться от этих пьяниц, не дав им возможности заподозрить, что здесь, в Охо-Пуэртос, творится нечто неладное. Джейсон ничуть не сомневался, что Люк не доставит ему лишних хлопот и в точности выполнит все его инструкции. Уверенность эта базировалась на знании того, что Саманта Уотс, его любовница, содержится под прицелом в малярке и его человек Клайд получил приказ — пристрелить ее сразу, если на молу произойдет что-нибудь непредвиденное.

— Ну! — загремел голос с командного мостика. — Неужели мне предоставлена наконец честь лично обратиться к мистеру Костигэну?

— Как поживаете, сэр? — поинтересовался Люк.

— Я Горас Кармоди!

— Да, сэр!

— Ваш человек отказывается продать мне виски.

— А у нас и нет виски, сэр, чтобы им торговать, — объяснил Люк.

— Вы не продаете виски?!

— Нет, сэр!

— Это нецивилизованно — не продавать виски, — обернулся к своим дружкам Кармоди. — Оказывается, этот проклятый малый нецивилизованный!

— Прошу прощения, сэр, но у нас нет лицензии на продажу виски!

— Поэтому вам следует извиниться перед клиентами. Будь я на вашем месте, я непременно бы приобрел эту лицензию.

На молу воцарилась долгая тишина. Кармоди, очевидно, собирался с мыслями и боролся с одышкой, чтобы вновь разразиться гневной тирадой. Люк же в этот момент просто обратил внимание на то, как одет Кармоди.

Он не знал — намалеваны ли на рубашке толстяка флаги и вымпелы с международными кодами, но, казалось, по меньшей мере, что очень многие из них несомненно присутствуют. Во всяком случае ему удалось насчитать не менее шести флагов: «Танго», «Эхо», «Оскар», «Униформ», «Янки», «Фокстрот» — да, и вот еще: «Виктор» и «Новембер». Люк внезапно задумался: знает ли Кармоди на самом деле кодовые сигналы? И затем мысли его пошли дальше: каким образом он, Люк, если это только вообще возможно, сообщит подвыпившему морскому капитану информацию о том, что этот город оказался в руках вооруженной банды и удерживается ею?

Затянувшееся молчание приобретало угрожающий характер. Не далее чем три минуты назад он желал только одного — побыстрее отделаться от этого Кармоди, но сейчас Люк уже боялся, что Кармоди отчалит до того, как он сможет передать ему сообщение. Мысленно он быстро перебрал в памяти значения некоторых флагов, ярко намалеванных на рубашке Кармоди. «Танго» значило «Не заплывай впереди меня», «Эхо» — «Я прокладываю курс и кладу руль на правый борт», «Оскар» читался так: «Человек за бортом», «Униформ» означает...