Эд Макбейн - Часовые свободы

Эл-Фелиз был плотный мужчина, с мощными мускулами на спине, плечах и руках, что явилось результатом работы его с мачете на плантациях сахарного тростника, с темными, настороженными глазами, которые, казалось, подозрительно вглядывались в каждую пальму по сторонам дороги. Он не делал попытки заставить своих людей ругаться потише, однако сам бдительно изучал дорогу, бросая зоркие взгляды по сторонам; с плеча у него свисало огромное ружье, левая рука была вытянута назад, силой сдерживающая повод одного из животных. Барахтаясь рядом в грязи, нагнув голову от дождя, шел друг лейтенанта Эл-Фелиза по имени Ангел, который тянул за тот же самый повод, и вдруг внезапно остановился, когда мул застрял в глине. Ангел повернулся к мулу, пробормотал ругательство и затем сразу же обошел животное сзади, угостив его хорошим пинком сапога прямо под хвост. Мул немедленно пересмотрел свое решение — отсидеться в глине — и с трудом начал подниматься на ноги, качаясь под тяжестью тяжеленного деревянного ящика на спине. Ящик был покрыт брезентом, и ветер яростно рвал это покрытие. Мул время от времени терял равновесие, но затем, в какой-то момент твердо стал на ноги и побрел по грязи, пока Ангел нахлестывал его сзади плетью.

Эл-Фелиз бросил по-испански:

— Не насилуй животных. Они не могут идти быстрее, чем люди.

— Но люди идут очень медленно, — ответил Ангел.

— Слишком медленно — для чего? До вторника доберемся...

— Тогда я не дотяну до вторника, — свирепо огрызнулся Ангел.

Корабль оказался слишком мал.

Люк Костигэн плохо представлял себе план судна, но знал наверняка: по какому бы проходу он ни пошел, какой бы лестницей ни воспользовался, обязательно наткнется на людей Джейсона Тренча, приткнувшихся кто где на корточках и с ружьями на коленях. Они с Самантой осторожно сделали небольшой круг и снова вернулись на то место, где он внезапно напал на Бенни Праджера и перекинул его через борт судна. По обе его стороны наверх уходили веревочные лестницы, и Люк предположил, что все они ведут на мостик, где ему решительно не хотелось оказаться. Даже просто двигаться здесь, по главной палубе, было крайне опасно: слишком уж много открытых мест, а белокурые волосы Саманты очень бросались в глаза даже при неярком свете звезд.

Ему хотелось бы знать, где находится каюта капитана, — вряд ли, по его мнению, она располагалась на главной палубе. Пока Люк осторожно продвигался к корме от того предмета, который был похож на какую-то палубную надстройку, он увидел сходный трап и лестницу, ведущую вниз. Люк остановился на верхней ступеньке, прислушивался секунд десять или пятнадцать. Однако голосов не услышал и затем, нежно потянув Саманту за руку, повел ее вниз. Но пришлось остановиться на середине лестницы, потому что Костигэн понял: ступеньки вели в машинное отделение, а раз так, подумал он, там, внизу, должны быть тоже люди Джейсона и, возможно, еще некоторые судовые механики. Ему было слышно, как шумно работают двигатели. С того места, где они остановились, Люк отчетливо видел дальний конец водонепроницаемой переборки, где вплотную к ней стояли скамейка и бак с машинным маслом. Мужчина с ружьем прислонился к баку. Люк плотно накрыл ладонью руку Саманты, чтобы задержать ее на месте, а затем крадучись они вновь поднялись по лестнице на главную палубу; и, уже проскользнув к левому борту, за вентиляционную трубу машинного отделения, оба услышали приближающиеся голоса с правого борта. Голоса проплыли мимо и растворились в ночи.

Костигэн ничего не сказал Саманте, только крепче стиснул ее руку и опять побрел к корме, обогнув трубу и обнаружив там пару лесенок, ведущих вниз. Люк верно рассудил — просто не могло быть такого, чтобы вся палуба внизу под главной была занята только машинным отделением и ничем больше. А где же тогда спальные отсеки, столовая для команды, склады и подсобки? Где оружейная? Должны же где-то храниться боеприпасы, оружие и тому подобные вещи? Он прислушался, остановившись теперь на верхушке лестницы по левому борту, и вновь не различил никаких голосов, поэтому еще раз решил рискнуть и попытать счастья: начал спускаться по ступенькам с Самантой позади.

Лестница привела в помещение, которое выглядело как столовая для команды — у переборки, с левого борта, стоял длинный стол, а перед ним скамья. На переборке со стороны кормы висели часы — они показывали шесть тридцать пять; а слева от них опять виднелась дверь. Люк остановился возле нее и прислушался: из-за нее не доносилось ни звука. Он стиснул ручку и бесшумно повернул, вздрогнув от скрипнувших петель, заглянул вовнутрь. В этой каюте стояли два стула перед длинным письменным столом у переборки по левому борту и пара пишущих машинок на крышке стола. У перегородки со стороны кормы приткнулся небольшой канцелярский шкаф, а рядом с ним еще один, большего размера. По диагонали от входной двери на переборке по правому борту висел чуть задернутый занавес.