Виктор Точинов - Темные игры

– Минус два!!!

Человек рычит. Карта, на которую поставлено всё, бита. Удар – первый после испытаний удар полной мощностью – уйдет в никуда. Почти в никуда… Что-то менять – поздно.

– Минус один!!!

Бомбовозы прорвались. Почти все. Бомбы полетят на маму. На Лотти…

– Давай!!!

Человек дергает рычаг.

И – мир куда-то исчезает. Весь. И тело тоже исчезает. Ничего. Темнота. Одинокий мозг висит в центре опустевшей Вселенной – и беззвучно вопит от ужаса.

Проходит всё мгновенно. Вселенная возвращается. Тело тоже.

Человек смотрит на экран – целей стало меньше. Не намного, но меньше. Три сектора пусты.

Сейчас:

– Вижу цель! – пытается сказать подчиненный – молоденький лейтенант. Ничего не получается, из разом онемевшей глотки слышно лишь невнятное побулькивание. Лейтенант надрывно кашляет и выкрикивает:

– Групповая цель! Тревога!

Человек видит все сам. Стилизованные фигурки самолетов вспыхивают на дисплее – на вид маленькие и безобидные. Возникают совершенно неожиданно, ниоткуда. Их много – больше десятка. Человек пытается сосчитать – и сбивается.

Отточенным движением он протягивает руку, барабанит по клавишам со скоростью автоматной очереди, жмет на «ввод». Кажется – ничего не происходит. Но он знает: там, наверху, сейчас заполошно воют сирены, пилоты торопливо бегут к перехватчикам, а дежурящие в воздухе меняют курс, локаторы шарят невидимыми лучами по темному августовскому небу… И – жена обнимает Бониту и молится. Тихонько молится…

Он заставляет себя не думать об этом. Начинается работа.

– Количество?

– Семнадцать!

– Локализация?

– Восемнадцать-три-семь!

Дьябло! Почти над ними!

– Курс?

– Полста три-сто четырнадцать!

– Скорость?

– Двести двадцать!

– Высота?

– Восемнадцать девятьсот!

Подчиненные отвечают, не отрываясь от экранов и клавиатур. Барабанный треск клавиш сливается в сплошной звук. Человек знает – где-то в недрах вычислительного комплекса вся информация прессуется в тугие кодированные пакеты, и несется по волоконно-оптической и по спутниковой связи – в Белый Дом, в НОРАД, в Комитет начальников штабов… Знает и другое – никто ничем не поможет. Просто не успеет. До Миннеаполиса – три минуты полетного времени. Истребители не успевают… А у него – три пусковые установки. И семнадцать целей. И – два миллиона (с Сент-Полом и пригородами никак не меньше) людей за спиной. Людей, с тревогой смотрящих в небо. Среди них – жена. И Бонни.

Пока эти мысли теснятся в голове, он командует, выдает на одном дыхании, без пауз:

– Цель групповая сектор восемь-семнадцать очередью три ракеты ручное наведение метод половинного спрямления – товсь!

Кажется, клавиатуры сейчас разлетятся. Или вспыхнут.

Молоденький лейтенант выпаливает в ответ, не отрываясь от экрана:

– Цель групповая сектор восемь-семнадцать очередью три ракеты ручное наведение метод половинного спрямления – старт!

Он знает – три огромных сигары с ревом и грохотом рванулись сейчас с направляющих. Ракеты старые – и в первые пять секунд полета неуправляемые.

Он берется за ручку наведения – очень похожую на банальный джойстик. Большие яркие цифры в углу экрана показывают обратный отсчет.

Четыре…

Человек крепче стискивает джойстик. Старается успокоить дыхание – все в порядке, все ничуть не сложнее, чем на зачетных стрельбах…

Три…

Он вдруг понимает, что промахнется. Обязательно промахнется. Проклятье! Надо было выбрать метод «трех точек» [18]– это проще, это первое, чему учат операторов-новобранцев… Или стоило включить компьютерное наведение. Но он не смог, просто не смог доверить жизнь жены и Бонни бездушной машине…

Два…

Человек смотрит на дисплей. Porca Madonna! [19]Проклятые гады что-то просекли – светящиеся пятнышки расползаются по экрану. Цель уже не групповая – полтора десятка одиночных.

Один…

Человек рычит. Карта, на которую поставлено всё, бита. Удар уйдет в никуда. Почти в никуда… Радиус разлета осколков позволит зацепить одну-две цели, в лучшем случае – три. Что-то менять – поздно.

– Контакт!

Он видит на экране крохотные стилизованные изображения ракет. Спокойно и уверенно выполняет всё необходимое. Внутри – пустота и холод. Бомбовозы прорвались. Почти все. Бомбы полетят на жену. На Бонни…

Кажется – ракеты в самой гуще врага. Кажется – пора.

– Ну же!!! – истошно вопит молодой лейтенант, забыв о том, что подрыв боеголок с земли не управляется. Маломощный радар в носовой части ракеты – с крохотным радиусом действия – насчитает восемь отраженных от цели импульсов. И грянет взрыв…