Виктор Точинов - Темные игры – 2

Он не выдержал. Вскочил. Бросился к ванной, включая на пути свет – в комнате, в прихожей – напрочь позабыв о светомаскировке.

Рывком распахнул дверь.

И замер.

Голубая пластиковая занавеска ШЕВЕЛЬНУЛАСЬ!

Тьфу, черт... Всего лишь движение воздуха от резко открывшейся двери. Паша аккуратненько отодвинул самый краешек занавески – увидел мокрые волосы и гладкую поверхность воды. Плеск доносился никак не отсюда. Можно спать спокойно...

Но и на этот раз не получилось. Сколько не стискивал Шикунов веки, сон не шел. Опять донимали звуки. На далекий плеск он уже не обращал внимания, но теперь стал слышаться скрип. Будто кто-то осторожно шагал по паркету – шагнет, постоит, шагнет снова... Причем шагал неведомый кто-то в направлении Паши.

Тот успокаивал себя: паркету тридцать с лишним лет, дерево пересохшее, за день нагрелось, сейчас остывает, поскрипывает... Мысли были логичные, но облегчения не приносили. К тому же скрипу стал вторить какой-то легкий свистящий шорох, который остывающее дерево издавать никак не могло. Больше всего это напоминало... – ерунда, не может такого быть! – дыхание.

Сквозняки, конечно же это сквозняки, воздух сочится в замочную скважину, или в щели неплотно притворенной форточки, обычное дело...

Но почему с такой периодичностью? То возникает, то исчезает?

Потом на кухне включился холодильник – заслуженный ЗИЛ-ветеран – и заглушил всё. Шикунов вздохнул с облегчением.

Но, поработав, агрегат холодильника смолк – и странные звуки возобновились. Теперь к поскрипыванию и свистящему шороху добавилось редкое «кап-кап-кап». Кран, кран на кухне с подтекающей прокладкой... Только почему его не было слышно раньше?

Звуки становились все слышнее, явственнее. И – Паша начал различать какие-то модуляции в шорохе-выдохе. Затаил дыхание, вслушиваясь. Шипение стало громче – или просто приблизилось? – и он с ужасом понял, что это шепот. Свистящий шепот. Казалось, еще чуть-чуть, – и можно будет разобрать слова. Вернее, одно и то же слово...

И очень скоро Паша разобрал его.

– Ш-ш-ш-шикуноф-ф-ф-ф-ф... – прошипело нечто. И снова, после паузы: – Ш-ш-ш-шикуноф-ф-ф-ф-ф...

Заорав, он вскочил. Бросился к выключателю – включить свет, включить музыку, плевать теперь на соседей – и остановился. Вокруг было светло. Утреннее солнце врывалось в окна. Снизу, с детской площадки, доносились звонкие голоса. Стрелки настенных часов подползали к одиннадцати.

Сердце стучало о ребра быстро-быстро, словно для него ночной кошмар продолжался. Паша облизал пересохшие губы. Ну и ну... Интересно, первое пробуждение тоже приснилось? Он прошел на кухню – на столе лежала раскрытая аптечка, рядом упаковка аспирина, двух таблеток не хватало. Шикунов облегченно вздохнул. Значит, он действительно просыпался. Действительно принял лекарство. А потом уснул, сам того не заметив. Не было никаких плесков, никаких скрипов. И никакого кошмарного шепота...

НЕ БЫЛО.

Но одно ясно – ночь на понедельник лучше провести не здесь. Иначе легко и просто можно спятить.

– Паша! Шикунов! – позвал его знакомый голос, но чей – Паша не понял.

Шикунов остановился. Внутри, внизу живота, лопнула емкость с чем-то жидким и холодным – и это жидкое медленно растекалось по всему телу. Примерно так Паша себя почувствовал, когда мать в седьмом классе застала его за мастурбацией. Хотя, казалось бы, в чем сейчас криминал? Идет себе человек с большой сумкой в сторону станции, собрался съездить за город в свой законный выходной...

Он заторможено обернулся.

Тамара. Тамара Владимирова – бывшая одноклассница, его и...

И Лющенко.

– Привет, – бесцветным голосом произнес Паша.

Как некстати... Раньше он любил поговорить с Тамарой – она, женщина на редкость общительная, служила связующим звеном между выпускниками их класса, поддерживая связь даже с уехавшими из района и вообще из города. Даже с редкими стервами, вроде Ксюши Лющенко. И знала всё обо всех.

Тамара подошла. Спросила:

– Ну как твое ничего? – Стандартный для нее вопрос.

– Да все так как-то... – Стандартный обтекаемый ответ Паши.

– Я слышала, ты на денежную работу пристроился? И... с Ларисой вроде разошелся? Или сплетни?

– От кого слышала? – спросил Шикунов с нехорошим предчувствием.

– От нашей отмороженной Лющенки, от кого еще... Вы ведь с ней вроде подружились?

Последнее слово Тамара выделила голосом.

Паша прикусил губу. Растрепала-таки проклятая сучка... Теперь очень многое зависит от того, что он скажет Тамаре. Отрицать всё глупо, подтверждать еще глупее. Ситуация...