Дуглас Престон - Ледовый барьер

Он бросил взгляд на МакФарлэйна.

— Вы говорили мне, что коэзит и породы в месте падения метеорита образовались тридцать два миллиона лет назад.

— Да, — сказал МакФарлэйн.

— Я хочу, чтобы вы собрали образцы базальта и вулканических пород за пределами лагеря, и определили их возраст. Очевидно, нам требуется побольше узнать о геологии острова. Принесла ли вторая ваша серия экспериментов новые выводы?

— Лишь новые загадки.

— В таком случае, геология острова — ваш следующий проект, — резюмировал Глинн и осмотрел собравшихся. — Кто-нибудь хочет ещё что-то добавить, прежде чем мы вернёмся к работе?

— Да, дядя, — донёсся пронзительный голос из угла библиотеки.

То был позабытый всеми, непричёсанный Паппап. Он сидел на стуле с прямой спинкой и покачивался на нём, как школьник.

— Да? — Спросил Глинн.

— Ты сказал, что померли двое.

Глинн не ответил. Наблюдая за ними, МакФарлэйн отметил, что Глинн не встречает взгляд Паппапа с такой же лёгкостью, как взгляды остальных.

— Ещё ты сказал, что, может быть, умрёт кто-то ещё.

— Ничего подобного я не говорил, — резко сказал Глинн. — А теперь, если у нас всё…

— А что, если умрут все? — Спросил Паппап, и его голос неожиданно стал громким.

За этим последовало неловкое молчание.

— Проклятый шизик, — еле слышно пробормотал Гарза.

Паппап просто указал в тёмное окно. Взгляды всех присутствующих устремились туда же.

За скалистыми очертаниями Isla Deceit, мрачных даже на фоне темнеющего неба, выходил в поле зрения длинный нос эсминца, а его орудия были нацелены на танкер.

Глинн запустил руку в карман, вытащил миниатюрный бинокль и внимательно осмотрел судно. Он ожидал следующего движения Валленара; очевидно, вот и оно.

Бриттон приподнялась с кресла и сделала шаг к окну.

— Такое впечатление, будто он собирается пустить нас на дно.

Первым делом Глинн изучил мачты, затем четырёхдюймовые орудия. Опустил бинокль.

— Блеф.

— С чего вы взяли?

— Проверьте «Slick 32».

Бриттон обернулась к Ховеллу.

— «Slick» не показывает активности боевого радара в нашем направлении.

С написанным на лице любопытством Бриттон снова перевела взгляд на Глинна. Тот подал ей бинокль.

— Орудия направлены на нас, но у него нет намерения открывать огонь. Посмотрите — радары не вращаются.

— Это я вижу, — Бриттон вернула бинокль. — Подайте сигнал тревоги на носу и корме, господин Ховелл.

— Господин Гарза, вы не могли бы убедиться, что приёмная готова, на всякий случай? — Попросил Глинн.

Он опустил бинокль в карман и бросил взгляд на Паппапа. Метис откинулся в кресле и поглаживал длинные свисающие усы.

— Господин Паппап, я хотел бы прогуляться с вами по палубе, если вы не возражаете.

Выражение лица Паппапа ни на йоту не изменилось. Он поднялся и проследовал за Глинном к выходу из библиотеки и дальше, по широкому коридору.

Снаружи злой ветер, задувающий в бухту, поднимал в воздух танцующие хлопья пены. Кусочки льда легко и быстро неслись по палубе. Глинн прошёл дальше, тщедушный старик не отставал. Они в молчании добрались до того места, где нос танкера резко уходит вверх. Здесь Глинн остановился и прислонился к якорной лебёдке, пристально оглядывая эсминец в отдалении. Раз Валленар сделал очередной ход, главный вопрос в том, каковы же будут его последующие действия. Глинн украдкой бросил взгляд на Паппапа. Единственный человек на борту, который может пролить хоть какой-то свет на Валленара — тот, кого он меньше всего понимает. Глинн обнаружил, что не может предсказывать или контролировать действия Паппапа. А тот неотступно следовал за ним, словно тень. Оказалось, что это поразительно выбивает его из колеи.

— Дашь сигарету? — Спросил Паппап.

Глинн вытащил из кармана новую пачку — Мальборо, на вес золота, — и отдал её Паппапу. Тот сорвал обёртку и выбил из пачки сигарету.

— Спичку?

Глинн поджёг сигарету зажигалкой.

— Спасибо, дядя, — сказал Паппап и глубоко затянулся. — Прохладно нынче, а?

— Да, прохладно.

Они помолчали.

— Где это вы выучились английскому, господин Паппап?

— У миссионеров, где ж ещё? Всё образование — от них.

— Один из них, случаем, был не из Лондона?

— Ну дык, оба.

Пока Паппап курил, Глинн выжидал удобный момент. Даже с учётом культурных различий, индейца оказалось сложно раскусить. Фактически, он никогда не встречал настолько непонятного человека. Наконец, Глинн медленно заговорил.