Дуглас Престон - Ледовый барьер

— Хорошее питание — это традиция на борту судна, — отметила Бриттон. — Наш главный повар, господин Сингх, один из лучших поваров в море. Его отец готовил британским адмиралам ещё в те дни, когда Индия была под властью Англии.

— Ничто не напомнит о том, что вы смертны, лучше, чем хорошее «Виндалу», — сказал Брамбель.

— Начнём с начала, — сказала Амира, потирая руки и осматриваясь. — Где стюард? Я умираю по коктейлю.

— Мы разделим вот эту бутылку, — сказал Глинн, указывая на открытую бутылку «Шато Маржо», которая стояла рядом с цветами.

— Клёвое вино. Но перед обедом ничто не сравнится с сухим мартини «Бомбей». Даже если обед в полночь, — рассмеялась Амира.

Глинн заговорил снова:

— Прошу прощения, Рашель, но на борту этого судна пить спиртсодержащие ликёры запрещено.

Амира посмотрела на Глинна.

— Спиртсодержащие ликёры? — Повторила она с коротким смешком. — Это для меня новость, Эли. Ты присоединился к Лиге Воздержания Женщин-Христиан?

Глинн спокойно продолжил.

— Капитан разрешает стакан вина до или вместе с ужином. На борту нет ничего крепче.

Казалось, на голову Рашель свалилась лампочка. Шутливое выражение сменил внезапный румянец. Её взгляд метнулся к капитану, затем обратно.

— Ох, — произнесла она.

Проследив за взглядом Рашель, МакФарлэйн заметил, что лицо Бриттон под загаром слегка побледнело.

Глинн продолжал смотреть на Рашель, и её пунцовые щёки разгорались всё ярче.

— Думаю, ты согласишься, что качество этого бордо компенсирует ограничение.

Амира сидела молча, на её лице отчётливо проступало смущение.

Бриттон взяла бутылку и наполнила стаканы всем за столом, за исключением себя. Какая бы тайна здесь не скрывалась, подумал МакФарлэйн, момент уже прошёл. Когда стюард поставил перед ним тарелку с бульоном, он мысленно поставил себе зарубку на память — как-нибудь спросить об этом Рашель.

Шум болтовни с соседнего стола стал громче, заполняя короткую и неловкую паузу. Там Мануэль Гарза своей бычьей лапой намазывал маслом ломоть хлеба и ржал над какой-то шуткой.

— На что это похоже — управлять таким большим кораблём? — Спросил МакФарлэйн. И это был не просто вопрос, который ставят, чтобы прервать молчание: что-то в Бриттон его заинтриговало. Он хотел посмотреть, что лежит под этой милой, совершенной наружностью.

Бриттон зачерпнула полную ложку бульона.

— В определённом смысле, эти новые танкеры практически управляют сами собой. Я заставляю команду следить за тем, чтобы всё было в порядке и устранять неполадки, если они случаются. Такие суда не любят мелких вод, не любят поворачивать и не любят сюрпризов. — Она опустила ложку. — Моя работа заключается в том, чтобы те и не происходили.

— Вам, случаем, не по душе, командовать, ну… старой ржавой посудиной?

Ответ Бриттон был тщательно взвешен.

— Некоторые вещи в море привычны. Корабль не останется в таком виде навсегда. На обратном пути я собираюсь заставить каждую пару рук наводить порядок.

Она повернулась к Глинну.

— Кстати говоря, я бы хотела попросить вас кое о чём. Эта наша экспедиция достаточно… необычна. В команде ходят толки.

Глинн кивнул.

— Конечно. Завтра, если вы соберёте всех вместе, я с ними поговорю.

Бриттон одобрительно кивнула. Стюард вернулся, неслышно меняя тарелки на новые. От стола поднимался благоухающий аромат кэрри и фиников. МакФарлэйн с головой зарылся в «Виндалу» и лишь спустя пару мгновений понял, что, похоже, это самое острое блюдо, которое когда-либо ел.

— Ох, ох, классно-то как, — пробормотал Брамбель.

— Сколько раз вы огибали Горн? — Спросил МакФарлэйн, делая большой глоток воды. Он чувствовал, как на лбу выступает пот.

— Пять раз, — сказала Бриттон. — Но эти рейсы всегда совершались в разгар лета южного полушария. Тогда намного меньше шансов столкнуться с непогодой.

Что-то в её тоне заставило МакФарлэйна почувствовать себя неуютно.

— Но судну таких размеров и настолько мощному нечего бояться шторма, не так ли?

Бриттон сдержанно улыбнулась.

— Район мыса Горн не похож ни на что на свете. Пятнадцатибалльный шторм — обычное дело. Несомненно, вы слышали о знаменитых «вилли-во»?

МакФарлэйн кивнул.

— Так вот, там есть ещё один ветер, намного страшнее, хотя и менее известный. Местные называют его panteonero , «кладбищенский ветер». Он может дуть со скоростью свыше ста узлов несколько дней подряд без передышки. Ему дали такое название из-за того, что он сдувает моряков прямо в могилу.