Дуглас Престон - Ледовый барьер

— Не знал, что вы курите. Кроме как переодетым, конечно.

Глинн улыбнулся.

— Я позволяю себе двенадцать сигарет в год. Дурацкая черта, одна из.

— Когда вы спали в последний раз? — Спросил МакФарлэйн.

Глинн осматривал спокойные воды.

— Не уверен, что помню. Сон подобен еде: несколько первых дней — а потом о нём просто забываешь.

Он в молчании курил несколько минут.

— Какие-нибудь свежие данные от ваших экспериментов в туннеле? — Наконец, спросил он.

— Дразнящие обрывки и кусочки. Например, атомный номер превышает четыреста.

Глинн кивнул.

— Скорость звука в нём составляет десять процентов скорости света. У метеорита очень неясная внутренняя структура: имеются внешний и внутренний слои, с небольшим включением в центре. Большинство метеоритов представляют собой обломки тел покрупнее. Этот — совсем наоборот: похоже, он получился аккрецией, вероятно, в струе плазмы от гиперновой. Что-то вроде того, как жемчужина нарастает поверх песчинки. Потому-то он в некотором роде симметричный.

— Невероятно. А электрический разряд?

— Остаётся загадкой. Мы не знаем, как прикосновение человека может вызвать разряд, в то время как всё остальное, насколько нам известно, разряда не вызывает. Также мы не знаем, почему Ллойд, один-единственный, избежал такой участи. У нас уже больше данных, чем мы когда-либо проанализируем, и все друг другу противоречат.

— Как насчёт того, что радиосвязь после взрыва пропала? Метеорит к этому причастен?

— Да. Кажется, после разряда метеорит оказался в некотором возбуждённом состоянии и излучал радиоволны — длинноволновое электромагнитное излучение. Это согласуется с помехами в радиосвязи. Со временем его излучение угасло, но в непосредственной близости — скажем, внутри туннеля — метеорит продолжал излучать достаточно радиошума, чтобы сделать связь невозможной, по крайней мере, на несколько часов.

— А сейчас?

— Сейчас всё устаканилось. Во всяком случае, до следующего взрыва.

Глинн молчаливо выдыхал дым и, как видел МакФарлэйн, наслаждался сигаретой. Затем жестом указал на берег и хилый сарай, что скрывал метеорит.

— Через несколько часов он окажется в трюме. Если у вас есть последние сомнения, я должен узнать их сейчас. В открытом море от этого будет зависеть наша жизнь.

МакФарлэйн помолчал. Он чуть ли не физически ощущал на своих плечах всю тяжесть этого вопроса.

— Я просто не могу предсказать, что может произойти, — сказал он.

Глинн сделал очередную затяжку.

— Я не выспрашиваю предсказаний, а лишь догадки, основанные на имеющихся данных.

— У нас был шанс в различных условиях провести за ним наблюдения, в течение почти двух недель. За исключением электрического разряда, очевидно, вызванного прикосновением человека, он кажется абсолютно инертным. Он никак не реагирует ни на прикосновение металла, ни даже на микропробу электронного микроскопа высокой мощности. До тех пор, пока наши меры предосторожности соблюдены, не вижу причин, по которым он вдруг может непредсказуемо повести себя в трюме «Рольваага».

МакФарлэйн помедлил, размышляя над тем, не прельстил ли его метеорит настолько, что он потерял объективность. Сама мысль о том, чтобы уплыть без него, казалась… немыслимой. Он сменил тему.

— Ллойд висит на спутниковом телефоне чуть ли не каждый час, и отчаянно требует новостей.

Глинн блаженно вдохнул дым, с полузакрытыми глазами он напоминал Будду.

— Через тридцать минут, как только совсем стемнеет, мы подведём корабль к обрыву и примемся водружать метеорит на башню, высовывающуюся из трюма. Метеорит окажется в трюме к трём утра, и к рассвету мы будем далеко в нейтральных водах. Всё это вы можете рассказать господину Ллойду. Всё под контролем. Операцию будут проводить Гарза и Стоуншифер. Во мне не будет необходимости до самого конца.

— А что насчёт него? — Спросил МакФарлэйн, кивнув на эсминец. — Как только мы примемся опускать камень в трюм, он окажется на всеобщем обозрении. «Рольвааг» окажется лёгкой добычей.

— Мы будем работать под прикрытием темноты и тумана, его предсказали. Тем не менее, в самый критический момент я нанесу визит команданте Валленару.

МакФарлэйн не был уверен, что он расслышал правильно.

— Вы собираетесь… что?

— Это его отвлечёт, — ответил Глинн, а затем добавил более тихим голосом. — А заодно послужит и другим целям.

— Но это же абсурд. Он может вас арестовать, или даже убить.