Грег Айлс - По стопам Господа

Джексон в отчаянии оглядел своих коллег-сенаторов и опять повернулся к генералу Бауэру.

– Вы можете каким-либо образом прорваться во Вместилище?

– Без разрешения компьютера – никак.

– Посмотрите на экран! – крикнула Рейчел, сама испугавшись пронзительности своего голоса.

"Тринити" посылал сообщение кризисному штабу:

Я ВАС ПРЕДУПРЕЖДАЛ. ВЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ИГНОРИРОВАЛИ. ТЕПЕРЬ ПОЖИНАЙТЕ ПЛОДЫ СВОЕГО НЕПОВИНОВЕНИЯ. УЧИТЕСЬ МЕНЯ БОЯТЬСЯ.

Рейчел с ужасом смотрела на экран ПВО. Красные дуги, показывающие курс ракет, летящих к Белым Пескам и Вашингтону, зловеще помигивали.

– Оператор, печатайте, что я говорю! – закричал Маккаскелл.

– Подчиняйтесь! – приказал генерал Бауэр.

– Мы совершили ошибку, – сказал Маккаскелл, стараясь справиться с дрожью в голосе. – Вы не должны наказывать миллионы людей за ошибку нескольких неверно информированных человек!

Как только слова Маккаскелла были переданы «Тринити», тут же появился ответ:

МОЕ ДЕЛО СТОРОНА. ЭТИ ЖИЗНИ БЫЛИ В ВАШИХ РУКАХ, РАВНО КАК И ВАШИ СОБСТВЕННЫЕ. ВЫ ПОСТАВИЛИ ИХ НА КОН И ПРОИГРАЛИ. ЧЕГО И СЛЕДОВАЛО ОЖИДАТЬ. ДИТЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ИГРАЕТ С ОГНЕМ, ПОКА НЕ ОБОЖЖЕТСЯ.

Генерал Бауэр отвернулся от экрана и медленно пошел к своему стулу. Рейчел с ужасом поняла, что генерал больше не верит в победу. На его лице прочитывалась усталая обреченность.

– Генерал, – сказал сенатор Джексон, – есть варианты?

Бауэр впервые посмотрел на свою дочь, сидящую в дальнем конце овального стола. Гели все это время наблюдала за ним затаив дыхание, словно увлеченная зрительница на театральном представлении великой трагедии.

– Никаких вариантов больше нет. – Генерал тяжело опустился на стул.

Рави Нара вскочил с дикими глазами.

– Генерал, вы должны потребовать, чтобы компьютер разрешил нам войти во Вместилище! Питер Годин был моим другом. Он впустит нас!

– Вы, дружочек, пытались Година убить, – спокойно осадил его Бауэр. – Чего ради он вас теперь пощадит?

– Я его упрошу! У него душа не каменная!

– У него нынче душа похуже каменной – электронная, – сказал генерал и усталым жестом велел солдатам унять Рави Нара.

– Мы не должны умереть! – кричал Нара, вырываясь. – Бога ради, сделайте что-нибудь!

Невролог был в таком состоянии, что даже двое солдат не смогли сразу с ним справиться. Но тут в два прыжка подскочила Гели Бауэр. Она словно будто с ленцой неторопливо взяла Нара за шею, опрокинула на пол, затем перекатила на живот и прижала коленом к бетону. Охранники мгновенно стянули его запястья шнуром и вывели из ангара. Генерал Бауэр одобрительно кивнул Гели.

– Генерал, – произнес сенатор Джексон, – с этими двумя последними ракетами надо что-то сделать. Предлагайте любые меры – мы все одобрим!

– Увы, сенатор. Теперь все в руках профессора Теннанта.

В полном шоке я стоял перед черной сферой и смотрел на демонстрационный экран, который появился из-под щитка в основании «Тринити». Взрыв бомбы создал в океане глубокий кратер диаметром в полмили, и я не сомневался, что гигантская волна цунами скоро накроет береговую линию Виргинии. Пока атомный гриб поднимался все выше и выше, часть моего сознания пыталась убедить меня, что я вижу испытательный взрыв на каком-нибудь пустынном Тихоокеанском атолле, а не дыру в океане в считанных милях от одного из крупнейших американских городов. Мозг отказывался верить в очевидное.

Я оторвал взгляд от экрана и полностью сосредоточился на синих лучиках, постреливающих в черной сфере.

– Вы должны немедленно уничтожить последние две ракеты, – решительно сказал я.

– Ничто меня к этому не побуждает.

– Сколько до взрывов?

– Двадцать две минуты.

А я исходил из того, что до следующих взрывов считанные секунды!

– То есть… вы запустили эти две ракеты нарочно!

– Верно.

– Какой вам смысл множить количество убитых? Вы уже более чем достаточно показали, на что способны!

– Из-за того, что ракета взорвалась раньше и не там, где следует, жертв окажется относительно мало.

– Неужели для того, чтобы убедить всех в вашем могуществе, вам непременно нужно убить миллионы людей?

– На этот вопрос история отвечает утвердительно. До людей доходит только тогда, когда их хорошенько звезданут промеж глаз. В Хиросиме и Нагасаки погибло двести тысяч человек. И урок прочно запал в память.

– Но вы же убьете миллионы!

– Что такое несколько миллионов для планеты, население которой больше семи миллиардов! К тому же приносить в жертву какую-то часть населения ради блага или спасения остальных – хоть и нелепая, но освященная веками традиция.