Цю Сяолун - Закон триады

Циньцинь давно уже заснул на раскладном диванчике, Старый Охотник тоже улегся в своей комнате, а Юй и Пэйцинь тихо лежали и ждали звонка. Больше Юй ничего не мог сделать. Держа руку жены, он говорил о недавних гостях:

– Может, у старшего инспектора и есть свое персиковое дерево счастья, но оно никогда не принесет плодов.

– Почему ты так говоришь? Ты же видел, как она на него смотрела.

– Какое это имеет значение? Между ними невозможны какие-либо отношения.

– Почему? Чэнь тоже к ней неравнодушен. Сейчас очень много смешанных браков.

– Только не в его положении, – сказал Юй. – Он даже не мог обсуждать с ней все подробности расследования.

– Он сам тебе сказал?

– Да, между своими и чужаками должна быть граница, как говорит секретарь парткома Ли. – Юй тоже кое-что скрывал от Пэйцинь, в частности историю с пищевым отравлением в Фуцзяни.

– Но разве он не может уехать в Соединенные Штаты?

– Даже если он захочет, думаешь, там он сделает себе карьеру – с таким-то политическим прошлым? От политики не скроешься. Там ему никогда не стать старшим инспектором.

– Тогда она может приехать сюда и стать ему хорошей женой. Она с удовольствием помогала мне на нашей тесной кухоньке.

– Чтобы она по утрам выносила ночной горшок, в дождь и снег ездила на велосипеде, топила плиту, и так день за днем… Нет, жена, я так не думаю.

– Разве я этого не делаю? И все-таки я с тобой счастлива и всем довольна.

– Такая жизнь не подходит для старшего инспектора Чэня. Если он женится на американке, он может распрощаться с карьерой. – Помолчав, он мрачно добавил: – Да еще неизвестно, какие сейчас отношения между Чэнем и его подружкой из высокопоставленной семейки. Как бы там ни было, в свое время, когда он попал в неприятность, она ему помогла.

– Может, ты и прав. – Пэйцинь смягчилась. – Сегодня мне не хочется с тобой спорить.

– Почему?

– Мы же скоро переедем на новую квартиру. Уже в мае. До сих пор не могу поверить. Наверное, мы в последний раз принимали здесь гостей.

– А помнишь, как Чэнь пришел к нам в первый раз?

– Конечно. Тогда вы расследовали убийство отличницы труда. В тот вечер мы приготовили крабов.

– Да, а я в тот вечер долго лежал без сна и слушал, как лопаются пузырьки крабовой пены.

– Почему?

– Мы так бедны по сравнению с этими высокопоставленными чиновниками, которые каждый вечер устраивают приемы в своих особняках. А нам приходится сдерживать себя в постели, чтобы не разбудить Циньциня.

– Ах вот в чем дело! Да я с радостью еще раз сдержу себя, – сказала она, прижимаясь к его широкой груди.

Но в тот момент раздался телефонный звонок.

Звонила инспектор Рон. Она сказала, что не может связаться со старшим инспектором Чэнем. Сотовый отвечает, что он недоступен, и она очень волнуется. Юй беспокоился не меньше ее и обещал позвонить, как только свяжется с Чэнем.

Он думал, что желание близости с женой уже пропало, но ласки Пэйцинь сделали свое дело.

Рейс самолета снова откладывался.

В международном аэропорту Хунцяо собрались инспектор Рон, Вэнь, следователь Юй, секретарь парткома Ли и сержант Цянь – все, кроме старшего инспектора Чэня. Они стояли неподалеку от табло, на котором до сих пор не высветилось время вылета рейса «Юнайтед эрлайнз» на Вашингтон.

По словам следователя Юя, час назад старший инспектор Чэнь позвонил ему и сказал, что едет в аэропорт. Не похоже на пунктуального старшего инспектора. Инспектор Рон тревожилась. Она не говорила с ним после того, как они покинули гостеприимный дом Юя. Несмотря на «успешное окончание дела», как выразился секретарь парткома Ли, они так и не выяснили всех вопросов, возникших во время расследования. А их рейс, если не будет дальнейших задержек, отправляется уже через полтора часа.

Яркое солнце било в высокие окна зала ожидания. Вэнь держалась особняком. Лицо ее было бледным и замкнутым, под глазами обозначились темные круги. Юй пошел узнать, какая погода стоит в Токио. Одетый в щегольской костюм Цянь, с которым Кэтрин познакомилась только что, занимал ее любезным разговором и время от времени предлагал ей принести освежающий напиток. Секретарь парткома Ли в который раз оседлал своего любимого конька – дружба между китайским и американским народами. Кэтрин извинилась и подошла к Вэнь.

Ей трудно было утешить женщину на китайском, поэтому она только сказала:

– Не бойтесь, Вэнь, я сделаю для вас все, что в моих силах, когда мы окажемся в Соединенных Штатах.