Мэри Кларк - Не плачь, моя леди

Без ее показаний Тед, возможно, сумеет вывернуться на суде.

В восемь утра Дора Сэмюэлс – Сэмми – отъехала от дома кузины Элси и с облегченным вздохом пустилась в обратный путь из долины Напа к полуострову Монтеррей. Если повезет, к двум часам доберется. Сначала она хотела уехать днем, но Элси расстроилась, и Сэмми переменила планы, но ей все же не терпелось вернуться на Спа, просмотреть до конца письма.

Сэмми был семьдесят один год, сухонькая, серо-стальные волосы забраны в аккуратный узел. Старомодные очки без оправы, маленький прямой нос. Прошло полтора года с тех пор, как аневризма чуть не прикончила ее, и после сложной операции Сэмми стала хрупкой и слабой на вид, но пока нетерпеливо отмахивалась от всех разговоров о пенсии.

Выходные прошли беспокойно. Кузина Элси никогда не одобряла ее работу у Лейлы. «Отвечать на письма всяких недоумков, – так она это называла. – С твоими талантами могла бы найти получше способ тратить время. Может, начнешь снова преподавать?»

Давным-давно Дора бросила всякие попытки объяснить Элси, что после тридцати пяти лет работы в школе ее тошнит от одного вида учеников, а те восемь лет, которые она проработала у Лейлы, оказались самыми увлекательными в ее скудной событиями жизни.

Эти выходные были очень тяжкими: увидев, что Дора привезла сумку писем от поклонников Лейлы, Элси изумилась: «Как? Неужели ты и через полтора года после смерти этой женщины отвечаешь на письма? Совсем рехнулась!»

Ничего я не рехнулась, говорила себе Дора, ведя машину на дозволенной скорости через страну виноградников.

Было жарко, но автобусы все равно битком набиты туристами: экскурсии на виноградники, на дегустацию вин.

Она даже не пыталась объяснить Элси, что писать личные письма людям, любившим Лейлу, – это способ приглушить собственную боль утраты. И не рассказала кузине, почему привезла с собой тяжеленную сумку. Сэмми искала ответ, получала Лейла другие анонимки, кроме той, на которую она наткнулась, или нет.

Та была отправлена за три дня до смерти Лейлы. Адрес на конверте и само письмо – слова и фразы, вырезанные из журналов и газет и наклеенные.

Лейла!

– взывал отправитель. –

Сколько же раз тебе писать? Неужели до сих пор до тебя не доехало – Теда от тебя уже тошнит? Его новая подружка красива и гораздо моложе тебя. Я уже писал – изумрудное ожерелье, подаренное ей, подходит к браслету, который он подарил тебе. Но стоит в два раза дороже и смотрится в десять раз эффектнее. Говорят, что пьеска твоя паршивая. И роль все-таки нужно учить. Скоро напишу еще.

Твой друг.

При мысли об этом письме и других, предшествовавших ему, накатил новый приступ ярости. Лейла, Лейла, шептала Дора. Что же они сделали с тобой? Кто посмел?

Она одна понимала, как ранима Лейла, понимала, что внешняя ее самоуверенность – на публику, дерзость и ослепительность – лишь маска глубоко не уверенной в себе женщины.

Доре вспомнилось, как уехала в школу Элизабет, сама она только-только тогда начинала работать у Лейлы. Лейла вернулась из аэропорта вконец одинокая, несчастная, вся в слезах. «Боже, Сэмми, – жаловалась она, – не могу поверить, что так долго не увижусь с Ласточкой! Но – швейцарский пансион! Для девочки это грандиозно! Это вам не задрипанная ламберкрикскакя школа, моя альма-матер». И просительно добавила: «Сэмми, сегодня я никуда не пойду. Может, останешься, поужинаем вместе?»

Как быстро промелькнули годы, подумала Дора, когда очередной автобус нетерпеливо гуднул, прося дорогу. Почему-то сегодня Лейла вспоминалась особенно живо: ее экстравагантные выходки; Лейла, проматывающая, не успеет заработать, все деньги, два ее брака… как же Дора умоляла ее не выходить замуж в тот, второй раз!

– Тебя, что, мало проучили? Одного подонка тебе не хватит.

Лейла обхватила колени руками.

– Сэмми, но этот не так уж плох. Он смешит меня, а это большой плюс!

– Охота похихикать – найми клоуна!

Пылкое объятие Лейлы.

– О, Сэмми, обещай, что всегда будешь откровенна со мной, будешь говорить мне все напрямую. Может, ты и права, но я чувствую, что должна пройти через это.

Избавление от шутника обошлось в два миллиона долларов.

Лейла с Тедом.

– Сэмми, такое не может продолжаться долго! Таких хороших людей на свете просто не бывает! Что он во мне находит?

– С ума сошла? Перестала в зеркало смотреться?

Лейла, вся на нервах, в начале съемок нового фильма.