Клиффорд Ирвинг - Следствие защиты

– А разве нет? – Она, казалось, была удивлена вопросом. – Я считала, что для вас это большая удача.

– Если бы в этом штате по-прежнему существовала смерть через повешенье, – хриплым голосом проговорил Уоррен, – я сам бы затянул петлю и не слишком туго. Я бы даже лично вогнал ту дьявольскую иглу в вашу руку.

– Разумеется, – сказала Джонни, – разумеется, но в своем воображении. Это вполне естественно. Но не в реальности. Понимаете? Я действительно знаю вас. Зачем вам выпускать из рук мое дело? Что вы выиграете, если бросите его? Пойти в прокуратуру вы не сможете. Теперь вы мой адвокат, и вы были им вчера и за неделю до этого. Все, что я рассказала вам, останется между нами, даже если вы меня бросите. Теперь и навсегда, без каких-либо исключений. Я интересовалась соответствующим законом. У меня есть друзья, которые разбираются в таких вещах. “Конфиденциальность” – так это называется, верно? Вы можете помочь мне, и вы вместе с тем насмешливым еврейчиком сделаете это. Но вы не можете никому пересказать того, что я вам сообщила. Разве это не так, адвокат?

Уоррен не сумел сдержать стона.

– И зачем только Скут выбрал меня?

– Зачем выбрал?.. – Глаза Джонни Фей расширились. – Вы думаете, что это совпадение, правда? Просто невезение или, так сказать, ирония судьбы – оказаться одновременно и адвокатом Гектора Куинтаны и моим?

Видя, как изменилось лицо Уоррена, Джонни Фей в притворном изумлении похлопала себя по щекам.

– Вы все еще ничего не поняли?

– Думаю, что нет, – тихо сказал Уоррен, страшась того, что сейчас будет произнесено.

Наклонившись почти через весь столик, Джонни Фей объяснила:

– Прочитав в “Кроникл” о том, что этот Куинтана арестован за убийство косоглазого, я немножко заинтересовалась, так сказать, чем же все это кончится. Затем мне позвонил мистер Шепард и сообщил, что для ведения моего дела ему необходим помощник. “У меня на примете есть несколько хороших адвокатов, из числа которых я могу выбрать, но это все-таки ваши деньги, поэтому я немножко расскажу вам о каждом из них, а вы дадите мне что-то вроде одобрения”, – сказал он. В том списке было и ваше имя. Мистер Шепард рассказал мне о том, что вы делали в былые дни, и добавил: “Но теперь этот парень получил дело, которое поможет ему вернуться, а он этого заслуживает. Его только что назначили для защиты одного незаконного иммигранта, застрелившего вьетнамца”.

Через несколько минут Джонни Фей заключила, что “Уоррен Блакборн, по-видимому, человек подходящий”.

Совершенно ошеломленный, Уоррен покачал головой. Взяв его в качестве своего адвоката, Джонни Фей тем самым обеспечила его молчание на тот случай, если он докопается, что она имеет какое-то отношение к убийству Дан Хо Трунга. Не означало ли это, что она уже с первой минуты представляла себе тот день, когда, торжествуя и без всякого опасения, признается ему в совершенном преступлении?

Не думаю, что мне хотелось бы знать ответ на этот вопрос, подумал Уоррен. Мускулы на его ногах напряглись, и он с силой надавил на пол. Сжал кулаки. Дыхание его стало быстрым и неровным.

– Почему вы так уверены, – спросил он, – что, если я буду защищать вас на процессе об убийстве Отта, я не брошу вас на съедение? Я мог бы вести защиту так плохо, что судьям не пришлось бы даже покидать судебный зал, чтобы вынести обвинительный приговор.

– Я думала об этом, – сказала Джонни Фей, – у меня из-за этого было много бессонных ночей. Вы не можете так поступить. Если вы начнете халтурить, присяжные это сразу увидят. И вы снова окажетесь на заднице. Мне назначат новый процесс, и я найду себе какого-нибудь другого адвоката. – Она похлопала Уорренна по рукаву. – К тому же ничего подобного вы не сделаете. Я вас знаю. Вы, наоборот, сделаете для меня все возможное. Выполните свою работу. Так уж вы устроены, адвокат. Именно этим вы мне и нравитесь. И еще мне нравится мысль держать вас под боком, чтобы можно было за вами приглядывать. – Джонни Фей зевнула и потянулась за новой сигаретой. – Смиритесь с этим. Привыкните к этой мысли. Вы увидите, что я права.

– А что, если Гектор Куинтана будет признан виновным? – спросил Уоррен, и на душе у него потускнело от сознания своей беспомощности. – Что, если я не смогу спасти его? Если он получит смертный приговор или пожизненное заключение?

– Печальная песнь не тревожит тех, чьи сердца она разбивает, – сказала Джонни Фей Баудро. – Вам, людям, следовало бы знать это.