Джошуа Спэньол - Изолятор

Я разделся ровно настолько, чтобы посмотреть на пейджер: Ферлах. Подошел к телефону в маленьком вестибюле и позвонил ему.

– Вы уже далеко не самый непопулярный человек в этом госпитале, – сказал он.

– Отлично. Наверное, пришли материалы из моей рекламной фирмы.

– Мы закрываем заведение.

– Что, все крыло?

– Нет, весь госпиталь.

– Ух ты! Вот так сюрприз! То есть это, конечно, очень хорошо, очень разумно и осторожно – и все-таки…

Надо отдать Ферлаху должное – парень действует быстро. Я так ему и сказал:

– Быстро реагируете.

– Да, мы не привыкли здесь кота за хвост тянуть, – ответил он, натянуто засмеявшись. – И все-таки жаль, что вас не было рядом, чтобы разделить удар. Я-то ведь живу в этом городе.

– Возможно, уже недолго осталось. Они угрожали?

– Что-то вроде того. Президент госпиталя заявил – учтите, цитирую точно, – что если их не откроют через пять дней, то мои яйца окажутся у него на столе, в стеклянной банке. Да, кстати, туда же он обещал положить и ваши.

– Так передайте ему, что я свои отправил в Атланту – там целее будут.

– Храбрый паренек.

– Послушайте, Херб, эта штука страшная. Дебби Филлмор…

Я замолчал.

– Знаю. Вот почему я и решил закрыть госпиталь.

– Хорошо. Тем более что, судя по всему, мы должны готовиться к продолжению.

– Да. И госпиталь послужит карантинной зоной.

– Согласен. – Я на секунду задумался. – Вам этот вирус не кажется каким-то странным? То есть наблюдается кровотечение в слизистых тканях, кровотечение в легких и в брюшной полости. А лицо остается чистым. Не могу понять, на что именно нападает эта штука.

– Понимаю вас.

– Щадит лицо, но поражает рот…

Я задумался, как сказать о том, о чем говорить нельзя. Тем более что как раз приблизился к этому вплотную.

– На совещании кто-нибудь упоминал о биотерроризме?

– Нет. Но я дал знать в администрацию штата. А вам следует позвонить своим людям в Атланту, чтобы держали ухо востро.

– Сделаю. Я лишь хотел сначала посоветоваться с вами.

– Спасибо за намерение.

Казалось, он уже хотел повесить трубку, но потом добавил:

– Нет, мы должны пресечь эту хреновину на корню. Дело может обернуться очень плохо.

В то время еще никто и не догадывался, насколько он прав.

Выйдя из самолета в Балтиморе, чтобы оказать посильную помощь Сент-Рэфу и еще нескольким больницам штата Мэриленд, я только что начал второй год своей работы в службе эпидемиологической разведки. Срок начался первого июля. Поэтому, наверное, можно сказать, что я уже имел некоторый опыт, во всяком случае, в отношении подобной деятельности. Но чертовски справедливо то, что моего опыта оказалось вовсе не достаточно.

Этого я, разумеется, еще не знал, когда облачался, чтобы войти в изолятор для беседы с Бетани Реджинальд.

Необходимо было поговорить с Бетани, пока ей не стало совсем плохо – настолько плохо, что помочь оказалось бы уже невозможно. Позднее мне предстояло сравнить свои записи с записями Херба Ферлаха, который оставался единственным человеком, на которого я мог положиться. По словам Ферлаха, сотрудница администрации штата обещала, что в тот же день, а завтра уж точно, нам пришлют помощь.

Я посмотрел на Бетани Реджинальд. Узкоглазая, толстая, она неуклюже лежала в кровати. Ее генетическое несчастье – лишняя хромосома, выразившаяся в синдроме Дауна, – выглядело, однако, не таким страшным, каким могло бы оказаться. Как розу ни назови, она все равно останется розой, но Бетани все-таки еще повезло. Она могла связно говорить и не имела той патологии в работе сердца и желудочно-кишечного тракта, которая часто сопровождает синдром. В тот самый день, несмотря на вирус или что-то другое, поразившее ее организм, Бетани, казалось, чувствовала себя неплохо. Затишье перед бурей. От руки к капельнице тянулась всего лишь одна трубка – здесь снова пришлось поработать больничному снайперу. Чтобы не дать пациентке вырвать иглу, ее прикрепили пластырем.

Я нервничал. Иммунная система людей с синдромом Дауна находится в страшном беспорядке. В свои двадцать пять лет Бетани прожила уже достаточно долгую жизнь.

Я взял ее маленькую руку в свою и поздоровался. В ответ она произнесла «привет» и ответила на рукопожатие. Ее ладонь довольно крепко стиснула мои пальцы и удерживала их чуть дольше, чем хотелось бы.

– Как вы себя чувствуете, Бетани?

– Болею.

– Вам хуже, чем вчера?

Она на мгновение задумалась.