Бентли Литтл - Письма, несущие смерть

Я вылез из машины, вошел в дом. Бросил ключи на журнальный столик и, не включая свет, побрел в спальню. Мне хотелось сбежать от всего и ни о чем не думать. Я сбросил туфли, снял брюки и рубашку, залез в постель.

В слишком большую без Викки постель в слишком тихой комнате.

Я должен написать Викки и Эрику.

Я закрыл глаза и провалился в сон.

Проснулся я на рассвете и, таращась в потолок, попытался сообразить, приснились ли мне события последних дней, или все произошло наяву. Нащупав на тумбочке пульт, я включил телевизор. Шоу «Сегодня» привело меня в чувство.

Я сбросил простыни и вскочил с кровати. Как бы там ни было, таким счастливым и энергичным я не чувствовал себя ни разу за весь прошедший год; прямо как Скрудж в рождественское утро. Я натянул халат и в просвет между шторами взглянул на свою машину.

Свою машину.

Моя машина должна быть белой. На подъездной дорожке стояла черная. Не веря своим глазам, я рывком раздвинул шторы. На конце антенны болталась головка попрыгунчика, в углу ветрового стекла виднелась маленькая круглая трещина — след от камешка, слетевшего с грузовика в прошлом году, на номерном знаке — помятая рамка с надписью «Тойота, Ориндж».

И все это на черной машине.

Невероятно! Немыслимо! Я отпрянул от окна и бросился на кухню, стал распахивать дверцы шкафчиков. Хлопья, кофе, сальса, банки с фасолью — мои обычные съестные припасы. Коробки с сухой смесью для кексов и стопки коробок с батончиками гранолы.

Кексы и гранола?

Значит, то был не сон.

Зазвонил телефон. Я дернулся от неожиданности и чуть не растянулся на полу. Телефон висел на стене рядом со шкафчиком для швабры, но я побоялся поднять трубку. Кто —

что

— ждет меня на другом конце провода?

Телефон умолк через три звонка. Я заставил себя пересечь кухню. В холодильнике оказалось три новых пакета апельсинового сока, а я умирал от жажды. Слава богу. Я достал один из пакетов, нашел стакан и налил себе сока. Вынул из шкафчика коробку батончиков гранолы, сел за кухонный стол и стал впихивать в себя еду. В центре стола лежала визитная карточка, маленький белый прямоугольник. Я не помнил, как оставил ее там, и холодок пробежал по моему позвоночнику.

От дурных предчувствий сердце бешено забилось.

Несмотря на все странности, несмотря на охватившую меня тревогу, я хотел писать письма. Я пытался найти разумное объяснение своему желанию, пытался убедить себя в том, что передо мной открывается прекрасная перспектива карьерного роста, но, честно говоря, я просто очень хотел писать письма. Я жаждал писать письма. И новая работа предоставляла мне этот шанс, придавала моей тайной деятельности законность и целенаправленность, освобождала от чувства вины.

Я взял в руки визитку и впервые прочитал то, что было на ней написано. Адрес. Совсем рядом. В Бри.

Но каким образом? У фирмы есть филиал в округе Ориндж? Вчера, предлагая мне служебное жилье, чиновник напирал на то, что мои поездки будут слишком долгими.

Бессмыслица какая-то.

Мне захотелось заползти в постель и спать, спать, спать, пока все это не закончится. Однако желание посмотреть, что будет дальше, одержало верх.

Шкаф в спальне был забит моей одеждой, только многих вещей я никогда раньше не видел. Я надел черные брюки, одну из моих лучших рубашек и выходные туфли. Я нашел бумажник и ключи от моей —

черной

— машины и вышел на улицу. Заперев дом, я сел в машину, завел двигатель и медленно покатил на свою новую работу.

Офис, в который я должен был явиться, находился очень близко, всего в нескольких милях от моего дома. Я выбрал самый короткий путь и, к своему удивлению, встретил очень мало автомобилей. Конечно, час пик уже прошел, но улицы были пустынны, как в три часа ночи и уж точно не как в десять утра. Однако, когда я въехал на автостоянку многоэтажного офисного здания, почти все места были заняты, и мне пришлось припарковаться в дальнем конце у тротуара.

Это было то самое здание, из которого я вышел вчера в Лос-Анджелесе.

Я запретил себе об этом думать.

Мой новый начальник Генри Шварц ждал меня в вестибюле и, завидев меня, помахал рукой, ведь я не знал его в лицо. Он понравился мне мгновенно. Простой, искренний парень. Я безоговорочно поверил ему, словно старому другу. Я оказался среди себе подобных, и, как ни гордился своей оригинальностью, было приятно в конце концов найти родственные души.