Алисия Оуэлл - Высшая справедливость. Роман-трилогия

В одно из свиданий Стивен встретил его возгласом:

— Знаешь, кто был у меня?!

Брендон насторожился.

— Брат Шейлы! Он сказал, что так этого не оставит и живым я отсюда не выйду. Ему уже надоела эта комедия с моими чудесными воскрешениями, и он не сомневается, что избежать смерти мне удается только с помощью дьявола! Короче, он поклялся убить меня.

— Насколько это реально? — спросил Брендон.

— Я думаю, вполне. Тем более что он наполовину итальянец. Но самое главное — он ее брат. К тому же я как-то раз слегка подпортил ему физиономию. Похоже, он помнит об этом до сих пор. Если бы он мог предположить, что я опять выйду сухим из воды, то, наверное, застрелил бы меня в зале суда!

Брендон нахмурился:

— Чем он занимается?

— У него вполне мирная профессия — он работает шеф-поваром в ресторане. По-моему, он всю жизнь только и делал, что пек пирожки.

— Однако он наверняка имеет связи с преступным миром.

— Насколько я знаю, нет, — покачал головой Стив.

— Хорошо, если так… Ладно, об этом мы позже поговорим. Пока он нам не опасен, — заверил друга Брендон. — Дело твое уже пересматривается. Я уверен, что добьюсь отмены смертного приговора.

Стивен понимающе кивнул.

…Брендон сломя голову спешил на внеочередное свидание, получив сегодня разрешение на посещение Кларка в тюремной камере.

— Стив! Победа! Победа, Стив! — радостно повторял он. — Дело пересмотрено. Тебе дали сорок лет!

Стивен вытаращил на него глаза, потом медленно проговорил:

— Мы, по-моему, об этом никогда с тобой не говорили, но… пожизненное для меня хуже смерти.

— Я же сказал: сорок. Не пожизненное! — нетерпеливо растолковывал ему Брендон.

— А это не одно и то же?

— Нет, конечно! Причем в этот срок входит и то время, что ты уже успел отсидеть. Правда, без права на досрочное освобождение… Но получается, что ты выйдешь, когда тебе будет… — Брендон вскинул глаза к потолку и радостно произнес: — шестьдесят восемь.

Стив с ужасом посмотрел на него:

— Ты что, издеваешься?! Это же значит, что вся моя жизнь пройдет в тюрьме. Я, может быть, и умру в ней, — упавшим голосом проговорил он. Стив действительно был очень расстроен. Брендон не ожидал такой реакции и не знал, чем его утешить.

— Шестьдесят восемь — это еще не дряхлость. И у тебя будет перспектива прожить на свободе, может быть, не один десяток лет.

— Чушь несешь! — обозлился Стивен.

— Ну, а на что ты, собственно, рассчитывал: что тебя прямо сейчас отпустят?

— А почему бы и нет? — пожал плечами Стивен. — Я ведь уже понес наказание… дважды!

Брендон вздохнул:

— В официальных протоколах значится, что первая казнь не была приведена в исполнение, а вторая — отменена.

— А я при всем этом вообще не присутствовал! — подхватил Стив, закидывая ногу на ногу. — Ловко! И это называется правосудием ? Бренд, как ты можешь всю жизнь возиться в этом дерьме? Это же не для порядочных людей.

— Но кто-то ведь должен помогать тем же порядочным людям, если они попали в переплет, — с улыбкой ответил Брендон.

— А мне кажется, что тут любая помощь — чистый блеф. Из этих жерновов можно выбраться только случайно, — сказал Стивен и добавил: — Это камешки не в твой огород.

— Ты переворачиваешь все с ног на голову — у тебя получается, что горстка негодяев и облеченных властью подлецов вершат судьбами ни в чем не повинных граждан, по своему произволу решая, кому из них выйти на свободу, а кому умереть.

— Очень метко! Именно это я и хотел сказать.

— Но это же абсурд! — возмутился Брендон. — Общество, в котором не существует контроля за исполнением законов и отсутствуют карающие органы…

— Эти карающие органы, — тут же прервал его назидательную речь Стивен, — и есть самое уязвимое место общества, потому что…

Теперь перебил уже Брендон:

— Значит, их надо упразднить?

— Нет, но их надо сделать такими, чтобы собственно человек — с его личными пристрастиями и убеждениями, а чаще — предубеждениями, с его сиюминутными эмоциями и прочими слабостями — не мог в них участвовать.

— Боже мой, какая утопия! — развел руками Брендон. — По-твоему, нас должны судить созданные нами машины? Или сам Господь Бог будет спускаться к нам каждый раз, чтобы помочь разобраться?

— Не знаю… Порочность состоит в том, что можно только сказать «да» или «нет», и третьего не дано. Но не может быть абсолютно виновного, как и абсолютно невиновного.

— Я с тобой не согласен. Ты рассуждаешь слишком категорично, — возразил Брендон.