Алисия Оуэлл - Высшая справедливость. Роман-трилогия

Брендон слушал внимательно. Он был очень серьезен и даже не заметил, что Стив за это время успел пропустить не один стаканчик.

«Преступник притягивается жертвой…» — эта формула, давно известная Брендону, всегда представлялась ему умозрительной, не заслуживающей внимания. Теперь же он подумал, что, возможно, она и не лишена смысла и что душевное состояние жертвы действительно может определить ее судьбу. Но в таком случае на месте того, кого мы сегодня судим, завтра может оказаться любой из нас! Все зависит только от суммарной комбинации бессчетного количества факторов — внешних и внутренних, как реальных, так и мистически непостижимых. Вся наша жизнь — калейдоскоп и рулетка, неразрывная цепь закономерностей и случайностей. Кто может знать, как развернется к нему завтра судьба, какими сожмет тисками? И все мы в равной мере способны и на неизмеримо высокое, и на ужасающе низкое. А то, чем мы являемся на самом деле, постичь нам не дано: оно, словно глыба айсберга, скрывается в непроницаемых глубинах…

— То, что у нее был малолетний ребенок, сыграло не в твою пользу, — проговорил Брендон.

— Знаю, — ответил Стивен, — ты мне так сказал в самом начале.

— Почему обо всем этом ты не рассказал мне раньше? Я бы сумел это использовать.

— Потому что не люблю ворошить прошлое. Я и сейчас-то рассказал только, чтоб ты от меня отстал.

— Думаешь, можно откреститься от прошлого, не вспоминая его?

— Да нет, какое там! — усмехнулся Стив. — Прошлое цепко держит нас, потому что оно — часть нас самих. Никуда от него не денешься. Но способность забывать, пусть на время, — штука благословенная! — Он наполнил оба стаканчика. — А ведь кто-то недавно сказал, что вопросов больше не будет.

— Прости! — Брендон взмахнул руками ладонями к Стиву.

— Да ладно… А знаешь, я тебе наврал: никакой я не Лев, — вдруг сознался Стивен, — и день рождения у меня был уже полгода назад — я в феврале родился.

— Да? — отозвался уже немного захмелевший Брендон. — А какая, собственно, разница?

— Вот и я о том же… — Язык у Стива уже плохо ворочался. — Славно мы с тобой посидели. Только я теперь не уверен, смогу ли встать с этого стула.

— Тебе что, машину вести?

— Верно, — Стивен с трудом поднялся и, покачиваясь, побрел в коридор.

Был еще ранний вечер, но Брендона стало клонить ко сну. Стив долго не возвращался.

«Не иначе как он уже отправился на боковую. Изрядно он сегодня набрался. А все-таки после его откровений, — подумал Брендон, — мои проблемы отодвинулись куда-то в тень. И то спасибо!»

Он посидел еще немного. За окном стало уже совсем темно — теперь и вправду можно было идти спать.

Когда Брендон вошел в спальню, Стивен сидел на кровати, обхватив голову руками:

— О-о-о! Меня вывернуло наизнанку! Бренд, посмотри что-нибудь от башки… там, в ванной… есть…

Брендон сходил за лекарством.

— Вот, кажется, это, — он протянул Стивену таблетку.

— Что это? — прищурился тот.

— Ты же просил — от головы.

— Давай сюда! — Стивен забрал всю упаковку и, отсыпав целую пригоршню таблеток, отправил ее в рот.

— Теперь точно отравишься, — покачал головой Брендон.

Стив только замахал на него руками и не раздеваясь растянулся на кровати.

На следующий день Брендон проснулся поздно. Настроение опять было хуже некуда. Стивен еще спал. Брендон вздохнул и поплелся на кухню варить кофе.

…Он сидел, лениво доедая сэндвич, и мысли его на этот раз потекли в другом направлении: «Сколько еще будет продолжаться это добровольное заточение? Майк обещал приехать не позже чем через неделю, а она уже подходит к концу… Возможно, возникли трудности с документами. А если проблемы оказались посерьезнее? У него ведь остался мой „мерс“. Кроме того, он еще брал для нас машину напрокат. Нет, о худшем не хочется и думать! Не ввязывать Майка — Стиву хорошо так говорить: все ему нипочем. Умудрился же он в первую ночь на свободе переночевать у приятеля, который проходил первым свидетелем по его делу. Ничего не боится, ни о чем не сожалеет, ни в чем не раскаивается… Впрочем, это уже дело его совести. Да и вряд ли сожаление и раскаяние суть одно и то же. — Брендон поднялся, подошел к окну. — Нет, Майк — это единственный поплавок. Я бы и сейчас ничего умнее не придумал. Ждать, ждать… Есть ли занятие тоскливее этого? Но пока ничего больше не остается».

С этими невеселыми мыслями он вернулся в спальню. Было уже около двенадцати. Стивен продолжал спать. Брендон подозрительно взглянул на него, потом нагнулся и слегка потормошил — реакции не последовало. Брендон замер в нерешительности, потом взял в руки стоявшую на тумбочке упаковку со вчерашним лекарством, быстро вынул и развернул инструкцию. Пробежав глазами первые несколько строчек, он сразу же понял, что дал вчера Стиву… снотворное!