Дэн Симмонс - Темная игра смерти. Том 1

– Рад познакомиться,– кивнул Микс. Рукопожатие было твердым, дружеским, и Натали оно понравилось.

– Усаживайтесь, а я пойду раздобуду пива,– сказал Джентри.

Натали села в плетеное кресло на крыльце. Микс потушил сигарету о перила, кинул окурок в кусты и устроился в шезлонге, положив ногу на ногу. Одна из сандалий повисла на ремешке.

– В каком колледже вы учились с шерифом? – поинтересовалась Натали. Ей показалось, что Микс старше Джентри.

– В Северо-Западном,– дружелюбно пояснил Дарил.– Но Роб закончил с отличием, а меня отчислили и забрали в армию. Пару лет мы жили в одной комнате. Так, двое перепуганных ребят с юга в большом городе.

– Вот-вот,– подхватил Джентри, вернувшись с тремя охлажденными банками пива.– Дарил и в самом деле вырос на юге, точнее, на южной окраине Чикаго. Он никогда не бывал южнее линии Мейсон—Диксон, за одним-единственным исключением, когда однажды провел у меня летние каникулы. Но потом хороший вкус в нем победил, и он переехал сюда после возвращения из Вьетнама. И вовсе его не отчислили из колледжа – он сам ушел и записался добровольцем, хотя еще раньше отслужил в морской пехоте, а в самом колледже был активным пацифистом.

Микс сделал большой глоток пива, глянул на банку в тусклом свете и поморщился.

– Черт, Роб, и как ты пьешь эти помои? Вот «Пабст» – настоящее пиво. Сколько раз тебе говорить…

– Значит, вы были во Вьетнаме? – спросила Натали. Она вспомнила Фредерика и его упорное нежелание говорить об этом, его ярость при одном упоминании о войне.

Микс улыбнулся и кивнул.

– Да, мэм. Я был воздушным наблюдателем целых два года. Просто летал кругами в своем малюсеньком «пайпер-кебе» и сообщал настоящим пилотам в больших истребителях-бомбардировщиках, куда бросать груз. За все время моего пребывания там я ни разу не выстрелил в кого-либо. Самая непыльная работа, какую только можно себе представить.

– Дарила дважды сбивали,– сообщил Джентри.– Он единственный сорокалетний хиппи из всех, кого я знаю, у которого целый ящик стола забит орденами и медалями.

– Все куплено на базаре,– пошутил Микс и допил пиво.– Я так понимаю, что сегодня не самое удачное время для воздушной прогулки, а, Роб?

– В следующий раз, амиго,– улыбнулся Джентри. Микс кивнул, встал и поклонился Натали:

– Очень рад был познакомиться, мисс. Если вам нужно опылить с воздуха поля, или зафрахтовать рейс, или вдруг понадобится хороший барабанщик, заглядывайте ко мне в аэропорт на Маунт-Плезант.

– Обязательно,– улыбнулась Натали.

Микс хлопнул Джентри по плечу, легко сбежал по ступенькам крыльца и исчез в темноте.

Весь вечер они слушали музыку, рассказывали друг другу о своем детстве, рассуждали о том, каково это – расти на юге, а учиться в колледже на севере, потом вымыли посуду и выпили немного бренди. Натали вдруг заметила, что между ними почти нет никакого напряжения, будто они знакомы уже много лет.

Она пришла в восторг, когда Роб провел ее в комнату для гостей, чистую и тщательно прибранную. Ковер отсутствовал, мебели, кроме простенькой кровати с сеткой, почти не было, но спартанскую суровость скрашивали цветистое одеяло и похожий на ананас орнамент стен.

Джентри показал Натали чистые полотенца в ванной, пожелал ей доброй ночи, в последний раз проверил дверные замки и вернулся в свою спальню. Затем он переоделся в чистые удобные спортивные брюки и футболку. За последние восемь лет Джентри четыре раза попадал в больницу с приступами почечнокаменной болезни, и каждый раз они случались ночью. Избавиться от камней совсем было невозможно, хотя он старался придерживаться диеты с низким содержанием кальция, и невероятная боль в начале приступа лишала его сил – их хватало только на то, чтобы набрать номер и вызвать «скорую», которая затем везла его в приемный покой. Джентри всегда было неприятно сознавать свою беспомощность, но в данном случае от него ничего не зависело. Поэтому он давно уже отказался от пижамы в пользу спортивного костюма – если уж ему суждено попадать в больницу в среднем раз в два года, то его повезут туда все-таки одетым, а не в пижаме.

Джентри повесил кобуру с «ругером» на спинку стула рядом с кроватью. Он всегда вешал ее там, чтобы в любую минуту пистолет легко мог оказаться у него в руке.

Ему долго не удавалось заснуть, мысль о том, что через две комнаты от него спит привлекательная молодая женщина, лишала его покоя, но он знал, что не встанет и не пойдет в эту комнату. Джентри чувствовал свое влечение к ней и на основе собственного опыта мог вычислить, насколько ему отвечали взаимностью. Глядя, как по потолку движутся отражения автомобильных фар, он слегка хмурился. Нет, только не сегодня. Какие бы возможности ни таили в себе их отношения, время было решительно неподходящим. Инстинкт подсказывал ему, что Натали надо немедленно убрать из Чарлстона, подальше от всего этого безумия, что разыгрывается вокруг них. А инстинкты Джентри никогда не подводили, они не раз спасали ему жизнь, и он им верил.