Ли Чайлд - Один выстрел

– Из-за чего вы в это впутались? Ясно, что до самого Джеймса Барра вам дела нет. Из-за его сестры?

– Отчасти из-за Розмари. Но в основном из-за кукловода. Сидит и думает, что он самый умный. Я этого не люблю.

– Что-то вроде вызова?

– Он приказал убить девушку. А она просто хотела немного повеселиться. Он заслуживает, чтобы его прижали.

– О'кей, Эн-би-си раскошелится на Франклина.

– Спасибо, – поблагодарил Ричер. – Весьма признателен.

– И правильно.

– Еще раз извините за то, что вас напугал.

– Что-нибудь еще?

– Да. Мне нужно позаимствовать вашу машину.

– Мою машину? Зачем?

– Чтобы поспать в ней и съездить в Кентукки.

Янни отрицательно покачала головой:

– Я не могу дать вам машину, после того как ваш портрет крутили по телевизору весь вечер.

– Можете сказать, что не узнали меня. Это рисунок, а не фотография.

– У вас другая стрижка.

– Вот-вот. Я сегодня утром постригся.

– Но имя-то я должна узнать. Не могу же я одолжить машину незнакомцу, не спросив у него даже имени, верно?

– Может, я назвался не своим именем. Вы познакомились с парнем, не слишком похожим на портрет и с другим именем, вот и все.

– Каким именем?

– Джо Гордон. Второй бейсмен «Янки» в 1940 году.

– Как я сегодня доберусь домой?

– Я вас подвезу.

– Вызову такси, – решила Янни.

Она снова позвонила по сотовому, велела водителю такси встретить ее в гараже и вышла из машины.

– Припаркуйтесь в темном углу, – посоветовала она Ричеру. – Будет безопаснее, если вы уедете до утреннего часа пик.

– Спасибо, – ответил Ричер.

Энн Янни отошла от машины и остановилась у въезда на пандус. Ричер сел на водительское сиденье и задним ходом отъехал в глубь гаража. Через пять минут зелено-белый «форд-краун-вик» съехал по пандусу, и Энн Янни села на заднее сиденье. Такси выехало на улицу, и в гараже стало тихо.

Ричер остался в «мустанге», но покинул гараж. Слишком рискованно. Передумай Энн Янни, он оказался бы в западне. Через три минуты после того, как такси укатило, он выехал и свернул к многоэтажной стоянке на Первой улице. Поднявшись на второй уровень, он припарковался на месте, которое предположительно использовал Джеймс Барр. Монетку в счетчик Ричер не опустил. Он достал стопку карт Энн Янни, распланировал маршрут, разложил сиденье и снова заснул.

Пять часов спустя он уже ехал на юг, в Кентукки.

Светать начало примерно через час пути. Небо сделалось из черного серым, затем багровым, и оранжевые лучи солнца окрасили горизонт. Ричер ехал на скорости «документы в ажуре» – сто десять километров в час. Он нажал на кнопку проигрывателя компактных дисков, и громко запела Шерил Кроу. Он не стал выключать. Что ни день, то новый поворот, сообщила ему Шерил. Знаю, подумал он. Кому другому рассказывай.

Ричер переехал через реку Огайо по длинной железной эстакаде. Солнце стояло низко, и на миг оно превратило медленно текущую воду в жидкое золото. Он ехал на юг по дороге местного значения и ждал, когда появится река Блэкфорд. У верховья она образовала с двумя сельскими дорогами идеальный равносторонний треугольник со сторонами по пять километров. Любимое стрельбище Джеймса Барра находилось где-то в этом треугольнике.

Но оказалось, что треугольник и был стрельбищем. Ричер объехал две его стороны вдоль проволочного забора, прежде чем обнаружил ворота, гравийную площадку и несколько домиков. Ворота были закрыты на цепь. На них висела написанная от руки табличка: «Открыто с 8.00 до темноты». Ричер посмотрел на часы. Он приехал на полчаса раньше. На другой стороне дороги стояла закусочная на колесах.

Ричер долго и вдумчиво завтракал за столиком у окна. К восьми у ворот стрельбища выстроились три пикапа. В пять минут девятого подъехал дизельный «хаммер», из него вышел мужчина и открыл ворота.

В двадцать минут девятого Ричер услышал первые выстрелы. Послушав некоторое время знакомые звуки, он вышел, сел в «мустанг» и въехал прямо в открытые ворота.

Водителя «хаммера» он нашел в одном из домиков за стойкой по пояс высотой. Ему было между пятьюдесятью и шестьюдесятью. Волосы седые и редкие, морщины, но выправка – молодецкая. Глаза выдавали в нем бывшего сержанта морской пехоты, даже если не брать в расчет татуировки на предплечьях и памятные сувениры на стене за его спиной. В самом центре экспозиции желтела под стеклом в рамке бумажная мишень. В «яблочке» сгрудились пять дыр от пуль калибра 7,62 мм, а шестая почти заходила в него.