Питер Джеймс - Одержимый

– У вас бывают совпадения, Мардж?

– Постоянно.

– Юнг верил в осмысленные совпадения. Мне помнится, он однажды сказал, что совпадения – это визитные карточки Бога.

– Мне это нравится! – сказала она.

– Вы имеете представление о теории Юнга о коллективном бессознательном?

– Да, хотя не скажу, что я ее до конца понимаю.

– Юнг был свидетелем нескольких сверхъестественных событий, которые нельзя было объяснить в общепринятых терминах современной ему физики или психологии. Он чувствовал, что они не укладываются в рамки обычного («каузального») совпадения, поэтому для их описания ввел термин «акаузальный». Это понятно?

– Э… не совсем. Разве касательно природы совпадений он не был согласен с Фрейдом?

Майкл старался перевести разговор на личные проблемы Мардж, но она упорно возвращала его к тому, в чем Юнг был согласен с Фрейдом, а в чем – не был.

– Надеюсь, я немного разъяснил вам этот вопрос, – наконец сказал он и с облегчением сбросил звонок. Он был рад, что распрощался с Мардж, хотя, судя по смущенному выражению лица продюсера, проделал это далеко не изящно.

На маленьком компьютерном экране рядом с пультом его ожидал список из шести слушателей. Они были отсортированы по именам, рядом с каждым именем стоял город или местность проживания. Если они звонили раньше, рядом с именем в скобках появлялось сокращение «зарег», чтобы Майкл мог вспомнить их или пригласить звонить чаще.

Вверху списка значилось сейчас весьма необычное имя: Надама из северного Лондона. Под ней была Радж из Илинга, дальше Ингрид из Ноттинг-Хилл-Гейт и Гарет из Икенгема.

Он бодро сказал:

– Здравствуйте, Надама из северного Лондона!

В наушниках раздался испуганный дрожащий голос Аманды:

– Майкл?

Не помня себя от радости, он почти выкрикнул в ответ:

– Аманда? Где ты? С тобой все в порядке?

– Майкл, – ответила она, – мне страшно. Мне не нравится эта игра. Прекрати, пожалуйста.

Он видел, что Бимиш как-то странно посмотрел на него, но ему было все равно. Он разговаривал с Амандой. Он отчаянно замахал Бимишу, чтобы тот выключил живую трансляцию, включил музыку, все, что угодно.

– Игра? Какая игра? Господи, как ты? Слава богу, ты позвонила. Я чуть с ума не сошел. Где ты?

– Не трогай меня.

Сигнал «Эфир» все еще горел. Майкл снова знаком показал, что трансляцию надо выключить. Бимиш кивнул, и сигнал погас.

Ее голос звучал ужасно, в нем были какие-то неестественные нотки.

Со всей нежностью, на какую он был способен, он сказал:

– Аманда, я не понимаю. Что случилось? Почему ты расстроена?

– Не трогай меня. – Она повысила голос. – Не трогай меня!

Это сводило с ума.

– Я думала, ты любишь меня, Майкл, любишь.

Мысли разрывали его голову. Она что, виделась с Брайаном и он наговорил ей каких-нибудь гадостей про него?

– Слушай, Аманда, скажи мне, что случилось. Что я сделал? Тебе что, кто-нибудь сказал?..

Связь прервалась. Она повесила трубку. Имя «Надама» исчезло с экрана.

Надама. Черт, грубая анаграмма. Он взглянул вверх. Бимиш отчаянно махал ему руками. Затем раздался по интеркому его голос:

– Майк, во имя Господа, что происходит?

Майкл тупо смотрел на него.

– Одна минута до окончания новостей, затем ты снова в эфире.

– Вы можете отследить звонок? – спросил он.

– Сорок секунд.

– Отследите этот чертов звонок! – закричал он.

– Я сделаю все, что смогу, хорошо? Двадцать секунд.

Майкл включил микрофон, и в эфире появилась Радж из Илинга.

Майкл.

Лежа в безмолвной темноте, окруженная вонью собственной рвоты, Аманда пыталась осмыслить, что с ней происходит, – и не могла. Ей было слишком больно.

Как мог совершить такое тот, кто казался таким добрым и милым?

Майкл умен. Может, он и безумен, но он умен. Он никогда не выпустит ее отсюда.

Аманда вспомнила тот вечер и ночь, которую они провели вместе, – казалось, она перенеслась в другую вселенную, в другую эпоху. Она чувствовала себя так спокойно в его объятиях, она мечтала только о том, чтобы вечно лежать так и заниматься с ним любовью. А потом ей вспомнились его каменное лицо, когда она взяла фотографию Кэти, и хватка его руки.

Господи, какая я была дура, что не обратила на это внимания.

Надо было сматываться уже тогда. В те несколько секунд можно было ясно различить его темную половину, но она предпочла не обратить на это внимания, обмануть себя, решив, что это проявление горя, и ничего больше.